— О, как здорово, — оживилась мама. — Его подают здесь? Думаю, я тоже попробовала бы…
Отец поступил разумно, выбрав более легкий путь. Он предложил:
— Я помогу тебе с напитками.
И с облегчением отошел от нас. Остались я, актер и моя мать.
Я знала, что должна заговорить. Понимала, что нужно сделать что-нибудь: например, изящно покачать головой, очаровательно и непринужденно улыбнуться знакомому. Но по непонятной причине, которая лишь немного была связана со смущением, я замерла, изо всех сил вглядываясь в бесконечность. Наконец, осознавая необходимость вымолвить хоть слово, я решилась, положившись в выборе темы на интуицию.
И, как обычно, она меня подвела.
Я надеялась, что прозвучит какой-нибудь разумный комментарий к первому действию или даже одна или две вполне уместные фразы о декоре буфета в стиле барокко. Но вместо этого брякнула:
— Этот напиток предпочитают проститутки, так ведь?
Естественно, эти слова совсем не порадовали мою мать и крайне позабавили Финбара Флинна. Ткнув меня в спину, он сообщил:
— Между прочим, я здесь.
Я обернулась к нему — безо всякого изящества, скорее, с ледяным скрипом. «Через минуту, — сказала я себе, — я посмотрю на него так, как нужно, но пока что взгляну на маму — мою союзницу». Мама выглядела очень недовольной — неудивительно, потому что замечание о проститутках все еще витало в воздухе, и мне пришлось тепло и ободряюще улыбаться, пока ее лицо не смягчилось. Затем мятная паяльная лампа снова приблизилась к моему уху, и он произнес мягким, берущим за душу голосом:
— О, моя Герань, губы улыбаются, а сердце?
Это произвело такое сильное впечатление на мои колени, что я решила не рисковать и стояла молча.
— Что ж, — произнесла мама, и я с ужасом расслышала в ее голосе нотки кокетства, — как же моя дочь познакомилась с таким знаменитым актером?
Слова «моя дочь» она произнесла с особым выражением. В любом фильме герой, услышав вопрос, заданный подобным тоном, был бы обязан сказать: «Ваша дочь? Не может быть? Я думал, вы сестры!»
«Если он так ответит, — поклялась я себе, — я тут же уйду».
Он именно так и сказал.
Я осталась.
— Ну, — повторила мама, насладившись лестью, — и как вы познакомились?
Начал он:
— В Новый год…
— О, на той вечеринке, куда ходила Джоан…
— Забавная была вечеринка, верно? — Он смотрел на меня. Я знала это. Сейчас настало самое время взглянуть на него — только для того, чтобы заставить замолчать.
— Мы ничего не знаем о том, как Джоан проводит время в Лондоне, — пожаловалась мама, как будто любое мое занятие, от торговли наркотиками до пения в комической опере, было предметом ее гордости.