Показали по телевизору ещё много других историй о счастливых воссоединениях людей с животными.
Конечно, не всё складывалось так удачно. В других передачах рассказывали о городах и посёлках, разрушенных ураганом. Они пришли в запустение, и там хозяйничало разное зверьё. Дикие животные привыкли к вольнице и не хотели покидать места, которые считали своей территорией. Экзотические звери разбежались из зоопарков. Люди сообщали, что слышат по ночам музыку на свалке в Батон-Руже. Собачий город организованно сопротивлялся возвращению людей, мыши не желали уходить из торгового центра, где прочно обосновались.
Были и животные, не слышавшие слов надежды, которые распространял Макс. Они не знали, что хозяева любят своих питомцев, оставленных поневоле, а потому одичали и боялись людей, хотя и видели, что другие звери скачут от радости при виде вожаков своих стай, вернувшихся домой. Добрые люди старались заслужить доверие таких несчастных животных. Но на это требовалось время.
Мир изменился, и по прошествии двух лет люди всё ещё пытались вернуть его себе. Всем сделали прививки, в воздухе распыляли специальное противовирусное средство, которое должно было остановить развитие «Праксиса» у животных, жизнь медленно приходила в норму. Птицы начали возвращаться только спустя пару зим. Косяк уток или кружащий в небе ястреб оказывались неожиданным и как будто совершенно новым явлением. Макс думал, что мыши и крысы, с которыми он встречался, наверняка предпочли бы, чтобы хищные птицы оставались там, куда улетели.
И всё же, хотя окружающий мир и приходил в себя постепенно и не без труда, на ферме жизнь шла так, будто ничего не произошло. За исключением, разумеется, прибавления в семействе Крепыша и Гизмо.
Да ещё доктора Линн.
Она жила в комнате для гостей на втором этаже. Вернувшись, старушка обнаружила, что её дом разрушили вандалы, которые обозлились на неё, считая виновной в распространении вируса «Праксис». Доктор Линн построила себе новый дом и лабораторию на земле, принадлежавшей раньше вожаку стаи Крепыша, который решил остаться во Флориде, после того как узнал, что его дом сгорел.
Однако доктору Линн нравилось гостить у Макса. Чарли и Эмма называли её «бабушка Линн», и вся семья приняла её как родную. Иногда Макс видел, что старушка с печалью в глазах смотрит на фотографию, где она была снята вместе с Мадам Кюри. Пёс надеялся, что в гостях у его семьи доктор Линн чувствует себя не такой одинокой.
С момента возвращения домой она произвела много новых экспериментов с собаками. Они даже научились общаться. У доктора были большие доски со словами, картинками и буквами. Так имя Джейн снова превратилось в Гизмо – терьерша тыкала носом в буквы, которые казались ей правильными.