Дорога к дому (Холт) - страница 68

– Я знаю, как тебе больно, старина, – сказала скунсиха, – но не срывай злость на этих милых собаках.

Поездной Пёс уселся на пол и сидел, посматривая то на Макса, то на свою подругу, потом перевёл взгляд на оставшихся снаружи Крепыша и Гизмо.

– Мы хотим найти родных, – тихо проговорил Макс. – Так же как ты и твой брат.

Глаза Пятнистого затуманились слезами.

– Ты говоришь, её звали Эмма? – спросил он. – Она хотела быть кондуктором, да? Как вожак моей стаи?

– Верно. – Макс почесал лапой за ухом. – А ещё, кажется, она хотела попасть на Луну.

– Может быть, – хохотнул Пятнистый, – она сделает и то и другое, когда вырастет.

Старый кунхаунд замолчал, остальные тоже сидели молча и ждали. Макс слышал только тихое дыхание своих друзей да отдалённый стрекот кузнечиков.

– Полагаю, – заговорил наконец Пятнистый, – это неправильно – не дать двум маленьким энтузиастам железнодорожного дела встретиться со своими собаками.

Крепыш подскочил от радости:

– Значит, ты нам поможешь, приятель?

– Это значит, что меня можно уговорить, чтобы я помог вам. – Старый кунхаунд встретился взглядом с Максом, и, казалось, в глазах Поездного Пса загорелся какой-то новый огонёк. – Но сначала мне нужно, чтобы вы сделали кое-что для меня.

Макс не колебался ни секунды:

– Всё, что угодно! – виляя хвостом, пообещал он.

– Говорю тебе, Тиффани, кроме воды, у меня ничего больше нет.

– Я – всемирно известная похитительница яиц и пью только самое лучшее кислое молоко, сэр. И меня зовут Серебряная Бандитка.

Лай спаниеля Чака и визг вздорной маленькой енотихи эхом разносились над железнодорожными путями, пока Пятнистый вёл Макса, Крепыша, Гизмо и Полосатика к миниатюрному городу.

Наступили сумерки, небо стало тёмно-синим, деревья в отдалении погрузились во мрак. Город освещали стоявшие перед входами в дома фонари и закреплённые под свесами крыш лампочки.

– Смотри, у меня есть тёплая вода и холодная вода, – говорил Чак Тиффани, отступая к качающимся дверям салона. – Это моё последнее предложение.

Енотиха всплеснула лапками и плюхнулась на крыльцо:

– Целый день я ездила на поездах и собирала в стада местных рысей. После такого тяжкого труда я не хочу пить воду. Я хочу молока! – Она дёрнула за козырёк полосатую кондукторскую шапочку.

Чак с рычанием ткнул Тиффани носом. Енотиха обмякла и не шевелилась.

– Эта вредительница и тебе не даёт покоя, да, Чак? – осведомился кунхаунд.

– Пятнистый! – Спаниель завилял хвостом. – Рад тебя видеть! Зайдёшь выпить чего-нибудь?

– Нет. – Старик покачал головой. – Я привёл сюда своих новых друзей, чтобы они помогли мне подготовить поезд, и тогда я помогу им попасть туда, куда они хотят.