Спустя несколько минут стало не хватать тех кратких глотков воздуха, что мы лихорадочно вдыхали, спеша возвратиться к сверкающей бездне, из которой отчаянно не хотелось выбираться. Потому я сама отстранилась и спрятала лицо у него на плече, пытаясь выровнять дыхание и осознать, насколько большую глупость я совершаю.
– Не думай, – коротко сказал все еще тяжело дышащий мужчина. – Ни о чем сейчас не думай, прошу.
– Но… – почти с отчаянием начала я.
– Я люблю тебя, – выдохнул в ответ рыжеволосый, заткнув мне этим признанием рот надежнее любого другого способа. Ну кроме одного. Впрочем, поцелуй последовал уже через две секунды.
А я отвечала. Так же отчаянно, как он меня целовал. Сейчас не надо говорить. Не нужно смотреть в глаза и думать. Необходимо только чувствовать. Первый любимый мною мужчина. На которого я старалась так не смотреть, так как между нами слишком многое стояло. Но… все равно.
Как-то незаметно оказалось, что я лежу на спине. По обеим сторонам – поток распущенных медных волос. Он отгородил нас от остального мира. И… мне было хорошо.
Жадные губы, рождающие пожар, руки, суматошно блуждающие по телу, как будто хотят охватить все и сразу. Мы всегда старались брать все. И этот момент не был исключением.
Запах моря и юга стирал из сознания последние проблески мороза и хвои, и я до безумия не хотела их возвращать. Потому сама гладила руки и плечи, скользила губами по скуле к уху, чтобы ухватить зубами нежную мочку и насладиться стоном Рыжа.
Здравый смысл пытался что-то сказать, предупредить: мол, мы еще об этом пожалеем. Но все остальные чувства предложили ему присоединиться к ним в дурмане страсти и забыть о проблемах! Разум подумал и решил, что «один в поле не воин».
Я тонула в своих ощущениях и желаниях. Целенаправленно отрешалась и забывалась. Чувствовала, как его губы прокладывают легкую дорожку поцелуев по подбородку, шее, замирают у ворота платья, и Алый на миг отстраняется. Но только для того, чтобы быстро расстегнуть несколько пуговичек и вновь прижаться ртом к коже, которая так жаждала этих прикосновений.
Слишком смелые руки обхватывают полушария груди, и я, изумленно охнув, распахиваю глаза и выгибаюсь. Прерывает протест поцелуем, все же добивается своего. Откровенность позы заставляет меня краснеть, но вырываться я сейчас не хочу. Тем более он шепчет на ухо:
– Я не пойду до конца.
И я верю. Я всегда ему верила.
Подняла глаза, и первое, что увидела, это какую-то очень неприличную картинку. Одетая (пока), но с припухшими от поцелуев губами девушка, обессиленно раскинувшаяся на постели, и нависший над ней обнаженный мужчина. Янтарные блики магического пламени плясали по идеальному телу, алым вспыхивали в распущенном шелке волос, отражались в растерянных серых глазах девушки. В моих глазах. Внезапно поняла я.