Эйзенхауэр понял, что попал в логическую ловушку. Если он даст официальную гарантию, что американские войска не будут участвовать в военных действиях, это будет почти равносильно подписанию договора о ненападении. Если не даст - это будет фактически официальным признанием агрессивных намерений США в отношении стран Восточной Европы.
Повисла неловкая пауза. Президент в замешательстве взглянул на госсекретаря. Даллес что-то лихорадочно написал на листке бумаги и сунул президенту.
- У Германии нет своих вооружённых сил, - прочитал Эйзенхауэр по бумажке. - О какой агрессии может идти речь?
- 7 июня этого года Западная Германия начала создавать свои вооружённые силы нового образца, - возразил Косыгин. - В ноябре первые новобранцы примут присягу. Как видите, мы достаточно хорошо информированы. Возможности немецкой промышленности нам всем хорошо известны. Мы их уже дважды на своей шкуре прочувствовали. Напомню также, что в 20-х годах у Германии тоже не было вооружённых сил. Ей понадобилось менее 20 лет, чтобы развязать самую кровавую в истории войну.
Косыгин знал, на что делать акцент. Высказывая апокалиптические намёки на возрождение Германии, он вбивал клин в ещё недавно единую позицию евроатлантических союзников.
- Напомню также, что мы сейчас решаем не сиюминутный вопрос, - нажал ещё сильнее Косыгин. - Мы либо закладываем многолетний фундамент мирной Европы, либо расшатываем и разрушаем то, о чём договорились в Ялте и Потсдаме, в том числе - принцип нерушимости послевоенных границ.
- Итак, господин президент, вы даёте гарантию, что американские вооружённые силы в Европе не поддержат агрессию Германии против её восточных соседей? - спросил Косыгин.
В зале повисла неловкая пауза. Хрущёв поймал взгляд Фора и, незаметно для Эйзенхауэра и Даллеса, подмигнул ему.
- Господа, позвольте мне высказать одну идею, - сказал Фор. - Мне кажется, господин госсекретарь зациклился на идее объединения Германии. А вот европейским нациям единая Германия, простите, не сильно нужна...
- Что вы предлагаете, господин премьер-министр? - повернулся к нему Эйзенхауэр.
- Зафиксировать раздел Германии, установить полноценную границу между Западным и Восточным Берлином, а также между Западным Берлином и Восточной Германией по периметру, признать демаркационную линию между Западной и Восточной Германией в качестве государственной границы. Признать Западный Берлин нейтральной международной территорией. Заключить мирные договоры по отдельности с Западной и Восточной Германиями, - ответил Фор. - Оставить эту ситуацию в неприкосновенности минимум на 50 лет. Лучше - на сто.