Николас потянул вверх край футболки, чтобы сделать что-то вроде сумки, и уложил туда несколько шаров. Изабель пыталась не смотреть на его живот, твердый и плоский, где четко выделялась каждая мышца идеального пресса. Николас не был слишком накачанным или долговязым – он выглядел… аппетитно.
– Давай, – прервал Николас ее размышления, затем включил свет локтем и подвел ее к ближайшей дорожке.
«По крайней мере, у бильярдных шаров нет маленьких грязных дырочек», – подумала Изабель.
Николас скинул шары на полированный деревянный пол. Потом схватил один из них и метнул его на дорожку. Кегли с громким стуком разлетелись.
«Я забыла о том, что это шумно», – с легкой грустью подумала Изабель. Еще одна чудесная деталь всей этой приятной атмосферы боулинга.
– Ю-ху-у! – прокричал Николас. – У меня страйк.
Изабель улыбнулась. Может, в некотором смысле Николас был обычным парнем. Очень мило.
– Ты же жульничал, – сказала она. – Я почувствовала, как ты воспользовался силой, чтобы толкнуть шар.
Николас сел и покачал головой, глядя на нее.
– Кто-то подшутил над тобой, – изрек он. – Почему пользоваться силой значит жульничать? Мы родились с ней. Иначе выходит, жульничество – и то, что ты выглядишь так хорошо. Ты родилась с этими волосами, этими глазами… и всем остальным.
Так, значит, он считал ее красивой. Ну, ему лучше поберечься, или он станет одним из тех парней, кто ходит за Изабель, истекая слюной. Ей очень понравилась эта идея.
– Просто Макс считает, что использовать силу опасно, – сказала Изабель. Он вбил в ее голову, что способности могут пригодиться только в чрезвычайных ситуациях. Конечно, она пользовалась ими намного чаще, но всегда испытывала вину… или что-то вроде.
Николас фыркнул.
– Макс… Максу нужно понять, что он не человек. Он никогда не станет человеком. И это очень хорошо.
Парень вытянулся на полу. Изабель ощутила приток силы, и внезапно Николас взлетел над дорожкой, паря примерно в дюйме над деревянным полом. Он сбил кегли головой и вскочил на ноги.
– Да! Может человек такое сделать?
Изабель покачала головой.
– Захочет ли человек делать такое? – спросила она.
– Тебе стоит попробовать, – Николас кивнул на дорожку, – это как уметь летать.
Летать. Одно лишь нахождение рядом с Николасом было похоже на полет. Она ощущала себя с ним совершенно свободной. Настолько же свободной и легкой, насколько скованной она ощущала себя рядом с Максом и остальными. Да, она любила их и знала, что они любят ее. Но иногда казалось, словно друзья тащат ее вниз всеми своими волнениями, чрезмерной осторожностью и осмотрительностью.