Все внутри клокотало. Тело дрожало в сладкой истоме. Пьянило, как от игристого вина. Мисаки тронула клавишу на тангенте:
— Кён! А мы сегодня с музыкой?
— Ты что-то развеселилась, Ящерица. Какой я тебе Кён?
— Ну, ладно… Зяблик-четыре. А почему зяблик? Как-то это… не круто! Давай, мы тебе другой позывной придумаем?
Мисаки переступила через тело мужчины и осторожно выглянула в коридор. Пусто. Хотя где-то на лестнице раздавались крики. Кто-то бежал вниз…
Ну, значит, сейчас она постреляет чуть-чуть.
— Давай. — Легко согласился Кенчи. — Потом. А музыку я уже заказал. Будет, когда…
Будто только и дожидалась этих слов, в наушниках послышалась музыка…
— Странная какая-то… — Удивилась Мисаки, когда вступила скрипка, и спросила. — Я ожидала чего-нибудь побыстрей! Поритмичней! Ну, как тогда…
Голос и интонации Кенчи были крайне серьезными, даже обеспокоенными:
— Она означает, что надо успокоиться и собраться. Я, кстати, не шучу.
— Да-да… я помню. Я буду вести себя хорошо!
— У меня пока только «цивилы». У тебя?
— Тоже. Двое. Выключила.
— Охрана спускается к тебе.
— Вижу. Готова. Начинаю.
— Принято.
По коридору зашарили лучи фонарей. Кто-то стал отдавать команды.
«Идиоты. Ламеры. Им бы сейчас лестницу блокировать, а они комнаты решили обшаривать…»
Рывок вперед в противоположную дверь коридора. Выцелить первый фонарь. Хлопок. Хлопок. Кто-то на два голоса закричал: «Нога! Моя нога!»
«Идиот! Подготовленный боец кричал бы: „Вижу цель! Десятая дверь!“»
В коридоре послышались выстрелы. Со стен посыпалась штукатурка и послышались рикошеты.
«Еще и боеприпасы армейские! В городских-то условиях! Видимо, ворованные! Ой, ламеры!»
Мисаки ждала.
«Сейчас!»
Новый рывок. Стена. Потолок. Зацепиться носочками таби за люстру. Снова выстрелы…
Четыре хлопка. Новые крики боли.
Чувство опасности взвыло, когда она разжала ноги и находилась в воздух, падая вниз, чтобы снова исчезнуть в одной из дверей… и была в данный момент полностью беззащитна, так как не могла уйти с линии выстрела. Благодаря какому-то наитию она подняла один из пистолетов на уровень груди. Пистолет-то и принял на себя пулю, сильно выбив девушке правую кисть и улетев к стене.
Новый противник стрелял превосходно. Да еще и с двух рук. Следующую пулю Мисаки «поймала» на оставшийся пистолет… тут же и его потеряв, разумеется. Тыльная сторона ладони, держащая пистолет, больно ударила в лоб, пистолет вывалился из онемевших пальцев. Да даже если б удержала — после удара девятимиллиметровой пули с десяти метров пистолет можно выбрасывать на свалку…
«Сигурэ меня убьет за „Сабли“!»