Минут через пятнадцать Илья пришел в аэропорт. Второй пилот спал. Илья осторожно, не включая света, разделся и лег в постель. Вскоре пришел Шевцов, что-то недовольно бурча под нос, постоял в комнате летчиков, затем ушел к себе.
«Милая от ворот поворот дала», — догадался Илья.
На другой день только к обеду они прилетели в Старую Елань. Утром, как и предполагала Варя, придержал туман. Встретил их начальник аэропорта, бывший военный летчик Иван Сосновский.
— Доктор уехала в Подволошино, — простуженным голосом сообщил он. — Вам сказала здесь ждать. А я вот что думаю, чего зря сидеть? У меня груз для Нойбинского аэропорта лежит. Пакля, гвозди, скобы. Ты давай, пока доктора нет, сгоняй в Нойбу. Лунев ждет не дождется.
Чупров осуждающе посмотрел на Сосновского: неужели не видит, что самолет санитарный, все может случиться, вдруг приедет Варя и понадобится куда-нибудь лететь. Но Сосновский словно не понимал, ждал молча.
— Когда она вернется?
— Значится, так, — покашливая, ответил Сосновский. — Туда шестьдесят и обратно столько же. Там ей час как минимум надо. Потом она еще в Мироново собралась съездить. Работы — за неделю не управиться. У нас вон тоже ее хватает. Буровики в Нойбу перебрались. Груза туда тьма, а самолетов нет.
До Нойбы от Старой Елани сто пятьдесят километров. «Чего сидеть? Можно слетать», — прикинул в уме Чупров.
— Дай радиограмму на базу. Если разрешат, слетаю.
— Один момент. Это мы мигом, — оживился Сосновский.
По лестнице, пристроенной сбоку к стене, он быстро забрался на вышку. Через несколько минут высунулся наружу.
— Все в ажуре. Можешь вылетать!
— Тогда в чем дело? Давай загружай свою паклю, — сказал Чупров. — Только по-быстрому.
Сосновский, надвинув шапку на глаза, колобком скатился с вышки, подошел к Чупрову и просительно взглянул ему в глаза.
— Там немного: несколько тюков да пара ящиков. Грузчиков, сам знаешь, нет. Поможете?
— Вот так всегда. Слетай да еще загрузи, — пробурчал Чупров. — Что я тебе, грузчик?
— Да я помогу, — засуетился Сосновский. — Ты только самолет к складу подгони. Груз легкий, всего тонна. Мы его мигом забросаем.
Не смог Чупров отказать бывшему асу. И слетать согласился, и сам же загрузил самолет.
После взлета пятнадцать минут они летели строго на север, пока не выскочили на Тунгуску. Над ней сломали прямую линию полета и взяли курс на Нойбу. Чупров отметил: чисто стало над тайгой, не то что в декабре. Воздуху много. Значит, прибавился день. В декабре солнце в эти часы цепляло горизонт, а сейчас между капотом самолета и солнцем уже образовался просвет, и в этот просвет наплывала, будто проявляясь на фотобумаге, нойбинская Верблюд-гора, хотя до нее было еще около ста километров. «Хорошая погода стоит, — подумал Илья. — Видимость — миллион на миллион. Солнышко к лету покатилось».