Дайнеке стало жаль отца. Она была уверена в том, что все утро, пока она спала, он мучился, пытаясь найти верные аргументы.
Она погладила его по руке:
– Я поеду, папа. Если ты хочешь, я поеду…
Спустя два часа, когда во дворе они укладывали вещи в машину отца, к Дайнеке подошла Розовая Роза. За ней непривычно скромно и тихо стояла Юлечка. Это было так странно, что Дайнека с тревогой спросила:
– Что-нибудь случилось?
– Все хорошо, – поторопилась успокоить ее Роза.
Хитрая мордашка девочки высунулась из-под руки матери.
– У меня очень большая просьба, – издалека начала Роза. – Мы с Юлечкой увидели, что вы уезжаете…
– Всего лишь на дачу, – внесла ясность Дайнека.
– Так вот, мы просим оставить нам Тишотку.
Юлечка снова выглянула и жалобным голосом пропищала:
– Хоть на денечек…
Дайнека посмотрела на пса. Тот замахал хвостом.
– Останешься?
Хвост завертелся пропеллером, и Тишотка вместе с девочкой рванул в глубину двора.
– Ну, вот и определились. Боюсь только, что твой муж… – забеспокоилась вдруг Дайнека.
– Для Юлечки он готов на все… К тому же ему сейчас не до того, – успокоила ее Розовая Роза.
– Присматривай, я вернусь за ним завтра.
– Договорились.
Тяжелый джип выкатил из двора и, набирая скорость, перестроился в другой ряд, чтобы свернуть в сторону дачи. Дайнека услышала, как в сумке задребезжал телефон. Выслушав то, что сказал ей женский голос, спросила:
– Папа, мы можем заехать в одно место?
– Что-то важное? – Отец ждал веских аргументов.
– Я должна это сделать, чтобы уехать со спокойным сердцем.
– Тогда мы непременно заедем.
Войдя в кабинет, Дайнека окинула взглядом его хозяйку.
Если бы потребовалась иллюстрация к слову «стерва», лучшей модели, чем следователь Песковец, не нашлось.
Всем видом взвинчивая нервы,
Она была стервее стервы…
Язвительный экспромт едва не слетел с ее языка. Запнувшись, она представилась:
– Моя фамилия Дайнека. Вызывали?
– Проходите, я вас хорошо помню. – Следователь криво улыбнулась.
Дайнека на секунду задумалась и признала, как несправедлива была к пожилой даме из офиса, окрестив ее Стервой. Худая, бесцветная и длинноносая Песковец не улыбалась, а ухмылялась. Ее прямые белые волосы, по-видимому, никогда не знали укладки и были знакомы только с примитивной расческой. Клетчатая рубашка и джинсы делали ее похожей на Ларису, подругу матери, и это особенно раздражало Дайнеку.
– Если не возражаете, я задам несколько вопросов. Потом прочтете и подпишете протокол.
– Не возражаю…
Придвинув к себе лист бумаги, следователь взяла со стола шариковую ручку. Попробовав написать несколько слов, раздраженно отбросила ее и, открыв ящик стола, немного порылась там. Все еще шаря одной рукой в ящике, другой потянулась к телефону. Набирая номер, продолжала передвигать и перекатывать что-то в самой глубине стола.