Они встретились в тот же день и долго гуляли. Потом Вячеслав Алексеевич пригласил ее в свой люкс. Визит туда сыграл решающую роль в их отношениях. Оглядывая роскошные апартаменты, мысленно Настя уже раздевалась. Но «непристойного» предложения так и не последовало.
Несколько дней Славик не появлялся и не звонил. Тогда Настя позвонила сама. И они поехали в Москву, в ресторан. Это, а также то, что ехали на его джипе, окончательно утвердило ее в уверенности, что Славика «надо брать».
Не испытывая к нему никаких чувств, Настя тем не менее не раздумывала, опасаясь, что второго такого шанса не будет. Во всем советуясь с мамой, она и теперь рассказывала ей обо всем.
– У вас уже что-нибудь было? – спросила Серафима Петровна.
– Нет.
– Молодец, с этим не торопись.
– Да я не очень-то и старалась. Просто не предлагал, – созналась Настя.
Серафима Петровна задумалась, ей не хотелось потерять такого выгодного жениха.
– Плохо… Он хоть и не первый сорт, староват, но уж какой есть, и упускать его нельзя. Не будь дурой.
– И что же мне делать?
– Думай. Я не знаю, какой он, чего хочет, как относится к тебе. Будь похитрей…
И Настя схитрила. Славик сдался очень быстро, так и не сделав ей какого-то важного признания.
Глава 25
Неаполитанские страсти
Уже к обеду обитатели дачи успокоились и больше не говорили о ночном происшествии. Настя, вернувшись из города, вовсю кокетничала с Вилором, тот очень умело лавировал, стараясь для всех быть приятным собеседником.
Глядя на него, Дайнека не могла не заметить, насколько он хорош. Неожиданно для себя она начала думать о нем как о близком человеке, на которого можно рассчитывать в трудную минуту. Ее очень тронуло то, как он переживал за нее ночью, но еще больше, как старательно он это скрывал теперь. Изо всех сил она старалась придать своему взгляду строгость, но сердце ее чувствовало иное.
Издалека донесся стрекот мобильного телефона. Услышав знакомый звук, Дайнека поняла, что звонит ее сотовый, оставленный утром на прикроватной тумбочке.
Ни слова не говоря, она выскочила из-за стола и большими скачками запрыгала вверх по лестнице. Сверху она услышала «ласковый» голосок Насти:
– Газель… перекормленная.
К телефону Дайнека не успела, но, взглянув на экран, поняла, что звонил Мура.
Маурицио Бартолли был ее учителем итальянского. После нескольких лет преподавания на факультативном курсе в МГУ Мура, так его все называли, уже ничем не отличался от заурядного москвича. И только неугомонные стражи порядка в приступах неусыпной бдительности находили в его лице черты кавказской национальности.