Дайнека нажала на кнопку телефона, набрав номер Муры, прижала его к уху.
– Дыня! Как хорошо, что ты перезвонила!
В его речи, как всегда, было много восклицательных знаков. Средиземноморский темперамент часто надолго и с удовольствием выходил за рамки его физического тела. И возвращаться, как правило, не спешил.
– Гони ко мне! A tutta velocita![1]
Хорошо зная Муру, Дайнека не торопилась пугаться и спрашивать, что случилось. Просто поинтересовалась:
– Зачем?
– Не спрашивай, а садись за руль и гони! – выпалил итальянец.
– Мура, рассказывай, – настаивала Дайнека.
– У тебя есть возможность попасть на курсы итальянского языка в Венецию. Бесплатно! Три недели! И это все во время зимних каникул! Mamma mia!
Потом, немного успокоившись, пояснил:
– Ты должна заполнить анкету, и я отнесу ее в Культурный центр при посольстве Италии.
– Мура, я не хочу…
– Дайнека! Ты знаешь слово «надо»?
– Ладно, приеду, – тихо сказала девушка.
Когда хотел, Маурицио мог говорить лозунгами из советских газет доперестроечных времен, начисто забыв о своих итальянских корнях.
Историю любви Муры, его страданий и переселения в Россию знали все преподаватели МГУ. Студенты из уст в уста передавали ее на курс ниже. А те, в свою очередь, дальше, другим. Повествование сделалось бесконечным и обрастало множеством подробностей. Но ничто не могло испортить эту историю, потому что это была История Настоящей Любви.
Родом Бартолли был с юга Италии, из Неаполя. Он родился у небогатых родителей, но, в отличие от многих неаполитанских семей, в их семье было всего двое детей – он и его младший брат Лоренцо. Оба сына получились красивыми и складными: синеглазые, черноволосые и кудрявые.
Отец был рабочим, и брат, не доучившись, тоже пошел работать на завод, к отцу. На Маурицио же в семье возлагали особенные надежды. И он, на гордость родителям, окончил университет и стал «синьоре инженьере».
Проработав два года на строительстве итальянских автострад (занимаясь их проектированием), во время летнего отпуска Мура поехал в путешествие. Вместе с ним поехал его брат Лоренцо.
Это был август, конец лета, время, когда вся Италия замирает, а ее граждане пускаются в путь, как перелетные птицы, туда, где прохладней. Мура же отправился в Индию.
Свою оплошность он понял сразу, как только вышел из самолета. Первое, что увидел, – человека в белых длинных одеждах, которые с треском хлопали на ветру. Стояла сорокаградусная жара, но ветер дул так сильно, что эти хлопки были похожи на пистолетные выстрелы.
У трапа стоял солдат с автоматом. Чуть поодаль еще один, еще и еще…