Время шло, было уже двенадцать. Дайнека хорошо понимала, что здесь больше делать нечего, но почему-то не уходила. Ей давно было знакомо такое навязчивое предчувствие. Несмотря на то, что все указывало на необходимость прервать наблюдение, что-то внутри подсказывало: если уйдет – упустит самое главное.
И Дайнека продолжала вышагивать вдоль надоевшей стены. Бабушки, сидящие на скамейке, смотрели больше за ней, чем за играющими детьми. Все чаще и чаще она ловила на себе тревожные взгляды. После того, как одна из них поинтересовалась: «Ты чего здесь, девка, мотаисся?» – она отошла подальше. Присела на бордюр и продолжила следить за подъездом из-за серой машины, которая была припаркована во дворе. Люди выходили все реже и реже. От скуки Дайнека стала возить пальцем по пыльному крылу автомобиля. Окружности, черточки и точки целенаправленно складывались в человечка, раскинувшего руки.
Неожиданный порыв холодного ветра напомнил ей, что она одета не по погоде. В майке на тонких бретельках Дайнека почувствовала себя голой. Пришлось уйти домой, ничего и не дождавшись.
Мобильный телефон зазвонил сразу, как только она перешагнула порог дома.
– Простите, вы не пригласите к телефону Джамиля? – Мужской голос был на удивление вежлив.
– Его нет здесь, – вырвалось у Дайнеки.
На том конце сразу же отключились.
«Странно…» – подумала она и попыталась отогнать от себя тревогу.
Этот короткий разговор определенно таил в себе какую-то угрозу. Дайнека вспомнила развязку загадочной встречи Джамиля с кавказцем. Возникшая тогда тревога снова напомнила о себе.
Телефон зазвонил еще раз. Теперь это был отец.
– У меня для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться… – начал он с фразы из фильма «Крестный отец».
Дайнека отметила, что, по крайней мере, чистота жанра соблюдается. Все одно к одному.
– Давай…
– Собирай чемоданы. Мы уезжаем в Турцию. Все уже решено, не вздумай отказываться.
– Ты сказал – мы…
– Ты, я, Настя и Серафима Петровна. Все вместе.
Подумав минуту, Дайнека ответила:
– Прости, папа, я не могу.
– Почему?
– У меня есть важное дело. Здесь, в Москве.
– Я забыл сказать, что Вилор тоже едет.
– Это ничего не меняет.
Отец молчал.
– Я правда не могу ехать, папа. Не из-за Насти, поверь. – Дайнека была готова заплакать, так ей было жаль отца. – Поезжай, отдохни. Поедем вместе в другой раз.
– Хорошо, – сухо ответил отец, – как знаешь. Завтра мы улетаем. Береги себя.
Дайнека наконец зашла в комнату. Телефон зазвонил опять.
– Да что же это, господи…
Она нажала на кнопку и услышала голос Ольги:
– Никак не могу пробиться – занято и занято.