С трудом припомнила номер квартиры и, дожидаясь прибытия лифта, высчитывала нужный этаж. По всему выходило, что одиннадцатый. Кабина лифта, изгаженная вандалами, была под стать неряшливому фасаду здания. Кнопки этажей были оплавлены до черноты.
Слава богу, лифт прибыл точно по адресу – к семидесятой квартире. Дайнека нажала кнопку звонка.
Дверь открыла молоденькая девушка, простая и симпатичная.
– Вам кого?
– Алексея.
Из комнаты через открытую дверь донесся голос:
– Заходи, Дыня!
Навстречу ей вышел Леха, поцеловал в висок и, обнимая за плечи, повел на кухню.
– Пойдем, покурим, чаю попьем.
– Я тебя не узнала, – улыбнулась ему Дайнека.
– Сам себя не узнаю…
Глядя на него, она не понимала, что изменилось.
– У тебя есть что-то новенькое? Могу посмотреть?
– С этим я закончил после разрыва с Ниной.
Дайнека остолбенела.
– Не может быть!
– Сейчас покажу…
Еще недавно грязная, заставленная незаконченными работами, инструментом и глиной в углу, комната являла собою образец семейного очага.
Недорогой диван, телевизор, стол – все, что полагается при таком раскладе. Девушка, впустившая Дайнеку, сидела в кресле и вязала носок, слушая телепередачу.
– Знакомься – Вера.
– Дайнека.
Они вернулись на кухню, Леха закурил и спросил:
– Чего молчишь?
– Не знаю, что сказать…
Леха занервничал:
– Не спрашивай меня почему.
– А я и не спрашиваю.
– Не гожусь я для искусства. Бездарь. Сколько ни тужился, всегда есть кто-то другой, кто без труда шедевр наваляет. Кажется, душу готов заложить, есть не могу, спать… Но талант – он или есть, или его нет.
– Это как сделка с дьяволом, в обмен на жизнь… – повторила Дайнека слова Джамиля. – Ты выбрал жизнь. Может быть, ты прав.
Однако вспоминая рваные кусищи гранита и необузданную глиняную пачкотню, она подумала, что это был именно тот путь, который мог увенчаться шедевром. Но Лехе говорить о своих мыслях не стала, а взяла в руки пачку сигарет, покрутила и отложила в сторону.
– Как Нина? – прозвучал наконец вопрос, который она ждала.
– Нину убили.
Леха смотрел на Дайнеку, пытаясь угадать, правда это или жестокая шутка. Потом уточнил:
– Ты не шутишь?
– Нет.
Больше Леха ни о чем не спрашивал. Лицо его постепенно бледнело, пока не сделалось совсем белым. Застыв, он смотрел на стол, не в силах отвести от него взгляд.
– Я пойду, – привстала Дайнека.
– Подожди, посиди еще немного… Как это случилось?
– Никто не знает. Я нашла ее поздно вечером в квартире. Она была… В общем, все было кончено.
– Кто?
– Неизвестно. – Дайнека вздохнула и спросила: – Скажи, почему вы расстались?
– К чему это теперь?
– Мне нужно знать, как Нина жила последние полгода.