Сеня посмотрел на часы:
— Мне тоже домой пора. Я пойду.
— Да, нам всем пора расходиться, — согласился фотограф. — Жаль. Сегодня был дивный вечер.
Откланявшись, они разошлись в разные стороны. Мужчина и мальчик направились к дремавшей под сенью деревьев лестнице, а мама с дочерью двинулись вглубь территории пансионата. Смеркалось, и буйная растительность казалась в полутьме настоящими джунглями, скрывавшими множество тайн и загадок. Маше стало не по себе. Вроде бы бродяге незачем было возвращаться в пансионат, вроде бы все опасности миновали, но оставшийся на самом донышке души страх не позволял воспринимать окружающий мир как прежде, и теперь девочке повсюду мнилась скрытая угроза.
— Мам, как ты познакомилась с фотографом? — спросила Маша, когда они подошли к Голубому корпусу.
— Он сам меня нашел, — откликнулась Ирина Владиславовна, отпирая стеклянную дверь вестибюля. — Дмитрий общительный человек, в поисках красивых пейзажей он забрел к пансионату и охранник рассказал ему, что мы здесь живем.
— Понятно.
Мать и дочь вошли в пустующее здание, проследовали по лестнице и длинному полутемному коридору третьего этажа, вошли в свой номер, на время ставший для них домом. Маша ворвалась в помещение первой, включила свет, молниеносно распахнула дверь санузла, заглянула в шкаф и под кровать…
— Что ты делаешь? — изумилась Ирина Владиславовна.
— Проверяю, нет ли посторонних.
— Ах, Маша, тебе бы только в игры играть!
— Мам, это серьезно.
— Не сомневаюсь. Теперь, когда выяснилось, что шпионов здесь нет, мы займемся приготовлением ужина, — сказала мама, заглядывая в холодильник. — А хлеб для бутербродов ты купила?
— Вчера. Он еще мягкий.
— Отлично. Сейчас мы закатим пир горой.
«Пир» получился скромненьким — из всех блюд Ирина Владиславовна умела только делать бутерброды с сыром да заваривать кофе. Покончив с едой. Маша поднялась из-за стола:
— Мам, можно я посижу за твоим компьютером? Мне надо письмо Илье отправить.
— Ладно, я пока просмотрю старые распечатки.
В отличие от мамы, которая после короткого «просветления» вновь погрузилась в омут работы, девочка проявила меньшую сознательность и вместо того, чтобы заняться уроками, уставилась на экран ноутбука. Она писала не простое письмо, а самый настоящий отчет, детально сообщая Илье обо всех своих сегодняшних наблюдениях. Полагая, что один ум хорошо, а два лучше, девочка хотела узнать мнение эксперта, который, находясь за много километров от маленького приморского поселка, мог не так, как она оценить события и сделать другие, возможно более верные выводы. Но для этого следовало составить как можно более подробный отчет, постараться не упустить даже самые маленькие, на первый взгляд незначительные детали.