Впрочем, гадать, куда она делась, пришлось недолго. Не успела Маша сделать несколько шагов, как услышала за спиной негромкий окрик:
— Нестерова!
Раздосадованная девочка даже не обернулась, направляясь к служебному двору гостиницы, где остался ее рюкзачок с учебниками. Было ясно, как белый день, что Озерова струсила, бросила ее в самый ответственный момент, а потому разговаривать с ней не имело никакого смысла.
— Нестерова, подожди! — выбравшись из зарослей сирени, Валя нагнала свою напарницу и пошла рядом. — Не злись! Извини, что так получилось.
— Ты обязана была меня предупредить.
— Я не успела. Я стояла возле холла, где находятся лестница и лифт, ждала появления фотографа, а уборщица вышла из соседнего номера и сразу направилась в триста третий! Никакой возможности тебя предупредить не было. Честное слово! А как ты объяснила уборщице свое появление?
— Никак. Мне удалось отсидеться в шкафу, — смягчилась Маша.
— Здорово! Ты настоящий профессионал.
— Не смешно.
— А улики? Тебе удалось что-нибудь сфотографировать?
— Ничего, — Маша нахмурилась. — Никаких улик. Номер, буквально, стерильный. Впрочем, наверное, именно так и должно выглядеть жилище настоящего шпиона. Ничего личного, никаких зацепок, позволяющих узнать о жизни и привычках человека.
— Точно! Вот тебе и доказательства! У обычных людей в доме всегда беспорядок.
— Это «доказательство» к делу не подошьешь, — откликнулась Маша, надевая на плечи рюкзачок. — Надо признать, что мы впустую потратили время, и ни на шаг не приблизились к разгадке тайны. А теперь, Озерова, я иду учить уроки. Ибо чувствует мое сердце, что следующую «двойку» я могу схлопотать уже и без твоих стараний.
— Но как же расследование? — на круглом лице толстушки появилось разочарованное выражение.
— Думаю теперь, когда солдат пришел в себя, у следователей будет достаточно доказательств вины Дмитрия, если, конечно он вообще замешан в этом деле. Лучшее, что мы можем делать — это молчать, чтобы шпион ни о чем не догадался. Не вздумай никому говорить о солдате, Озерова.
— Я же обещала.
— Тогда пока.
— Пока.
Распрощавшись с Валей, Маша направилась к железной лестнице. На самом деле, девочка думала вовсе не об уроках, ее мысли вновь и вновь возвращались к ситуации со шпионом. Возможно, в милиции и ФСБ уже знали, кто сбросил с обрыва солдата, но с другой стороны, раненый вновь мог потерять сознание и ничего не сказать следователям. В этом случае Дмитрий мог беспрепятственно покинуть поселок, стоило ему только почувствовать угрозу. А в том, что известие о «воскрешении» солдата рано или поздно станет известно всем жителям маленького населенного пункта на берегу моря, Маша не сомневалась — об этом могла разболтать и Озерова, и сама Сенина мама, принесшая из госпиталя счастливую весть.