– Я не совсем понимаю, к чему вы ведете…
– Я веду к тому, что если вы пришли ко мне за непосредственным спасением, подозревая меня в умалчивании какой-то важной информации, способной повернуть дело к вам лицом, то вы – непроходимый дурак, – усмехнувшись, он вновь отхлебнул чай и выразительно глянул на мою чашку, к которой я даже не притронулся. – Однако это вы и так уже давно интуитивно поняли. Значит, истинную причину визита вы не озвучиваете. Продолжать игру в гляделки и самостоятельно догадываться о вашей мотивации у меня нет никаких причин. Из сложившейся ситуации есть два выхода: первый – вы допиваете чай, мы прощаемся, и вы уходите, позволяя мне заниматься своими, более понятными и нужными делами; и второй – вы собираетесь с мыслями и озвучиваете интересующие вас вопросы. Обещаю, что постараюсь помочь по мере сил.
Михаил выжидательно уставился на меня, и под этим буравящим взглядом я будто терял волю.
– Скажите, зачем вы направили меня по ложному следу? – выпалил я раньше, чем осознал, действительно ли это тот самый вопрос, ответ на который я так жажду услышать.
– По ложному? Дайте подумать… – Он аккуратно поставил кружку на стол, подался вперед. Оперевшись локтями на колени, он соединил вместе указательные и большие пальцы рук, прислонив верхушку получившегося ромба к носу. – Смотрите, я не соврал вам, Митенька действительно часто пользуется дрезиной. Я лишь умолчал о части фактов.
– Почему?
– Все предельно просто. Потому что та информация могла, и попала бы, не в те уши.
– Под не теми ушами вы подразумеваете меня?
– Отнюдь. Вы – как раз правильные уши. Хотя на тот момент я подозревал, что эта информация вам известна и вы лишь отыгрываете роль, как и я. Однако ваш рассказ убедил меня в обратном.
– И что же это за информация? – Я медленно начал закипать. Внутри меня, с момента прихода на станцию, как будто тикал таймер с обратным отсчетом. Что должно произойти, когда он дойдет до нуля, я не представлял. Но этот неторопливый разговор раздражал.
– Моим постоянным клиентом в те же дни были вы, молодой человек.
Михаил Панкратович был прав. Интуитивно я знал, что он скрывает, и потому совсем не удивился. Но и легче мне от этого не стало. С тяжелым вздохом я откинулся на спинку стула.
– Вас расстроил мой ответ, товарищ следователь?
– Еще бы, – буркнул я, не открывая глаз. Как-то разом на меня накатила усталость. – Хотя он – всего лишь финальный гвоздь в крышку моего гроба.
– Если сейчас вы мне скажете, что из-за подобной мелочи вы сдаетесь, то я вновь назову вас непроходимым дураком. – Он мягко улыбнулся и откинулся на кресле, расслабленно положив руки на подлокотники. – Хотите, я объясню почему?