Волна тварей, катившихся через камеру, была уже совсем близко. По странному оружию побежали отчетливые, видимые издалека искры разрядов. Затрещало, пахнуло грозой – даже в «гнезде». И в какой-то момент, когда замигали прожектора и зазвенело в динамиках, этот миниатюрный торнадо с невообразимой скоростью сорвался с места и влетел в центр набегавшего на брустверы вала.
В воздухе хлопнуло, «гнездо» ощутимо зашаталось. Прямо в шлюзе большинство изломанных фигур затянуло в воронку, в которой уже было ничего не разобрать. Сам шлюз искорежило и смяло, и от него к бетону теперь бежал от силы десяток тварей. Павел Второй, опомнившись, заорал: «Огонь! Себя беречь! Герои мне не нужны!»
По периметру загрохотало. К слову, люди явно опасались попасть в искрящийся смерч и старались бить с флангов. Твари стопорились, дергались, падали, брызгали фонтанчиками бурой жижи. «Другая экосистема», – вспомнилось Второму. Где он мог это слышать?
Потом Цыпа, матерясь, сиганул вперед. Завертелся прямо между уродов, почти дублируя «волчок» у гермы, пошел всаживать очередь за очередью. Ни одна не ушла мимо. Блондинка, опустив карабин, смотрела с явным одобрением. Бой превратился в избиение.
Когда же пальба закончилась и люди угомонились, стало видно, что бестий больше нет. Посреди поля горелого мяса, скрученной арматуры и размякшего пластика стоял парень. Он тяжело дышал, был страшно бледен и весь пошатывался, опираясь на свое копье. Глаза его были закрыты.
* * *
Лесной Царь снова полулежал в своем кресле и слушал. Павел Второй более не вышагивал. Он опирался ягодицами на столешницу и поглаживал пальцами левой руки коричневый пластик селектора. Из правой руки его выглядывал характерный силуэт «двойного орла», считавшегося одним из лучших даров полковника Кольта человечеству. Держава и скипетр. Символы власти.
– Мы… – Слова явно давались Второму с трудом, – благодарны.
Кроме Эйнштейна и Цыпы, в комнате теперь находилось еще восемь вооруженных людей. Потомки личной охраны Павла Денисовича, доверенные лица, ближний круг. Блондинка улыбалась каждому из них по очереди, придерживая своего молчаливого товарища за плечи. Тот снова сидел на полу и периодически заваливался набок. Девочка в бейсболке подпирала его спиной, строго морща брови.
– Мы действительно благодарны, – повысил голос Павел Павлович, когда молчание собеседницы затянулось. – Но…
– Но вы нас боитесь, – легко продолжила та. – Немудрено догадаться почему.
– Да! – голос Второго дрогнул. Он звучал настолько незнакомо, что старик-отец приподнял усталые веки и покосился на него: правда ли это его сын говорит?