«Вертолетным» его называли потому, что еще до Войны и много раньше, чем построили эти дома с некогда большими окнами и красивыми балконами, тут стояли, заглушив моторы, машины местного ДОСААФ. Стояли годами, десятилетиями. Пропитанные дождем снаружи и керосином изнутри, они покорно ждали команды, пока в один миг разом не взмыли ввысь. Новых машин взамен ушедших не нашлось, и поле превратилось в мертвый пустырь.
Мертвым он был недолго. Выкупили, подготовили и начали строить. Суслики да пасюки, решившие было вернуться на старые места, не успели. Человек всегда все делал быстро. Быстро строил, быстро портил, быстро ломал. Так произошло и в этот раз. Последняя Война закончилась молниеносно. Сломав привычный мир, покалечив его, мы остались ни с чем – с крохами, маковыми зернышками былого величия.
Крупные зернышки мака-самосейки в моей ладони разбежались черными блохами, стоило раздавить коробочку. Где-то вдалеке вот так же врассыпную от собак сейчас убегала местная живность поменьше, пряталась по щелям и норам в поисках спокойного угла, где можно пересидеть, переждать, спастись. Совсем как мы.
Пока новые хозяева домов не вернулись с охоты, пора и мне делать то, ради чего я сюда пробралась.
Я пересекла двор, осторожно отворила ржавую дверь небольшого строения подземной парковки с металлическим приточно-вытяжным вентилятором на крыше и спешно пробралась по коридору в нужный дом.
В этих пятиэтажках, названных застройщиком когда-то красивым названием «Три сквера», выход на парковку был прямо из домов, под землей. Удобно, практично, безопасно. Безопасно и сейчас. Заходя со стороны парадных подъездов, увитых плющом и заросших кустами, я была бы вынуждена на четвереньках проползать внутрь, оставив следы и свой запах на тех тропках, где обычно ходит стая. А оставить след – это привести голодных хищников к нам домой, на станцию.
Несмотря на аномально горячий июль, сухие дневные ветра и теплые вечерние, на подземном этаже было чересчур сыро: меж плит сочилась вода, по стенам стекал конденсат, краска на балках перекрытий вздулась пузырями. Я осторожно ступила на лестницу, ведущую в подъезд, сняла противогаз и задержала дыхание. Мокрый бетон поглотил звук, мягкий плесневелый налет белесого цвета был сейчас моим другом. Бесшумно преодолела первый лестничный марш, остановилась и прислушалась: капает вода, ветер на парковке играет с листом жести, гремя на всю округу и развлекая тишину; далеко-далеко недовольно брешут собаки, огрызаются на мир, скулят и лают. Выходит, охота не удалась и стая скоро вернется. Злая и голодная стая скоро будет здесь.