Никита посмотрел на проводника, отвернулся, снова посмотрел.
— Чего глазками бегаешь? — не выдержал он. — Гадить, что ли, на корточках собрался?
— Никита, сколько можно? — поморщилась Наташа.
— Один из вас не должен идти в пещеру, мауни Никита, — ровным, безэмоциональным голосом пророкотал Тхиенцу.
— Это почему?
— Один из вас Лишний, мауни Никита.
Никита посмотрел на Илью, перевел взгляд на Наташу и криво усмехнулся. Он был уверен, что она никогда ни на кого его не променяет. И по-своему был прав.
— Да пошел ты… — незлобиво отмахнулся он, но крепкое слово на всякий случай не употребил. Иногда он жалел Наташины уши.
Илья делал вид, что не прислушивается к разговору, а читает с дисплея на предплечье выдержки из легенд рас Галактического Союза о пещере Морока. Насчет того, кто из них Лишний, он имел иное мнение. Мне же было абсолютно все равно, кто из них Лишний. Сами разберутся.
Наконец Илья отключил шевронник.
— Отдохнули? — спросил он и встал. — Пятнадцать минут прошло. Пора.
— Ох… — выдохнула Наташа, растерла икроножные мышцы и попросила: — Еще пару минут…
— Говорил тебе, чтобы дома оставалась, — недовольно пробурчал Никита. — Женщина в экспедиции, как чирей на заднице. И мешает, и не избавишься.
Он встал, приподнял рюкзак, чтобы закинуть за плечи, но вместо этого снова бросил на землю.
Илья не выдержал.
— Слушай, Никита, оставь семейные разборки до возвращения домой, хорошо?
С Никитой без Наташи он бы никогда не прилетел на Мэоримеш. Наоборот — с дорогой душой и вовсе не из личной симпатии. Но выбирать не приходилось.
Никита исподлобья посмотрел на Илью, и впервые уверенность в том, что Наташа ни на кого его не променяет, поколебалась.
— Считай, что уговорил, — отнюдь не обнадеживающе заверил он.
Наташа встала, подняла рюкзак, забросила на спину, поправила лямки.
— Я готова.
Никита шумно вздохнул и надел рюкзак. Надел рюкзак и Илья. Только проводник продолжал сидеть на корточках, по-прежнему блуждая взглядом между Ильей и Никитой. Как будто обладал прерогативой определять, кто из них Лишний, но никак не мог выбрать.
— А ты чего сидишь? — недовольно поинтересовался Илья.
— Тхиенцу привел вас к пещере Морока, мауни Илия, — сказал проводник. — Тхиенцу может возвращаться.
— Э, нет, друг любезный, — покачал головой Илья. — Ты пойдешь с нами, пока мы окончательно не убедимся, что это действительно пещера Морока.
Проводники к пещере Морока никогда не брали с экспедиций никакой платы, поэтому было непонятно, каким образом Илья может заставить Тхиенцу зайти в пещеру. Разве что под дулом разрядника. Но проводник безропотно согласился. Сопровождение экспедиций на Мэоримеше не было профессией. Это было чем-то вроде дара небес, который вдруг снисходил на одного из аборигенов и делал его настолько одержимым, что ничем другим он заниматься не мог и не успокаивался до тех пор, пока не приводил желающих к пещере Морока. Дар давался всего на один поход, но те из мэоримешцев, кто удостаивался дара, до конца жизни почитались среди соплеменников как святые. Что было несколько странно, так как культ Морока на Мэоримеше отсутствовал. Однако и проводники среди аборигенов появлялись редко. Последний раз это случилось пятьдесят лет назад, когда на Мэоримеш прибыла экспедиция стапульцев.