— Илья Иваныч! Там…это… сильно тяжелого принесли, весь переломанный. Похоже сокамерники…
— Ну что ж, пойдем, Юленька, твои любимые открытые переломы. — Он улыбнулся и вышел из кабинета. Юлия кинулась за ним. Сердце предательски стучало, она будто предчувствовала, кого она сейчас увидит.
Задержав вырывавшийся, крик она стояла на пороге. В операционной, без сознания, лежал Андрей. На нем не было живого места. Илья срезал бинты на спине и плече. Рана, которую никто не обрабатывал, начала гноиться.
— А! Старый знакомый. Видно дурное обращение с дамами к хорошему не приводит! Как же вы так, любезный!
Юлия бросилась к Илье.
— Сделай что-нибудь, Илья, хороший, милый, ты же доктор, ты же сможешь…
Юсупов смотрел на неё с горечью.
— Ты не могла сказать мне об этом раньше. Это из-за него ты на такие муки идешь!
— Илья. Милый. Я все тебе объясню, сделай что-нибудь!
— Жди меня в кабинете. Сейчас тебе лучше на это не смотреть…
Минуты ожидания казались часами. Время тянулось капля за каплей, невыносимо долго. Спустя час Илья вошел в кабинет. Закрыв глаза, он облокотился на закрывшуюся за спиной дверь.
— Не переживай, он не так сильно пострадал, как казалось на первый взгляд. Ты так его любишь, что пошла сюда за ним.
— Я не люблю, я им больна… Это как болезнь, понимаешь. Я знаю, что у него семья и я не нужна ему, но я перед ним очень виновата. Если бы не тот случай на маскараде — ничего бы этого не случилось. Ты помнишь, я рассказывала тебе, как десять лет назад его тесть и его теперешняя жена разлучили нас. На балу я открыла ему истину. Мой слуга, Колька ждал его в поместье за городом, он должен был передать ему письмо, в котором я рассказывала правду, мальчишку бросили в тюрьму, приняв за вора. А ведь я просто хотела, чтобы он знал — я не предавала его, я думала, что спасала его. После того, как вы виделись на празднике, он дома поссорился с женой и дальше никто ничего не может понять — он ранен, она ранена и без сознания уже третью неделю. Она снова ждет от него ребенка, а я не знала, понимаешь, — Юлия расплакалась, — Я не знала, я ни за что не написала бы ему и не открыла бы правду. Пусть бы жили, как жили. Он сказал мне, что у него все перегорело и он счастлив в семье. Я натворила таких бед! — Она безутешно рыдала.
— Господи! Да каких ты бед натворила! — Илья подошел к ней и обняв её стал гладить по голове, — Ты просто рассказала человеку правду. Ты должна была это сделать. Зная твой характер, я удивляюсь, как ты не рассказала все еще в самом начале.
— Ты не знаешь, чем мне угрожали?