Он продолжал повторять, что ненавидит ее. Но почему тогда он хотел целовать ее, забыв обо всем на свете, отдать ей все свое разочарование, которое на волосок отделялось от страстного желания? Почему он так сильно жаждет поддержки ее тела и радости ее смеха и ее исцеляющей любви? Он больше всего ненавидел ее за то, что она сделала его слабым.
— Однажды я пыталась сказать тебе все, — почти шепотом сказала Арден. — Но ты сказал, что все тайны нашего прошлого должны остаться с нами. Что они не будут влиять на нашу любовь друг к другу, если останутся невысказанными.
— Я не мог даже и представить себе, что твой маленький секрет имеет такое огромное значение, Арден. — Его высокомерный тон, цинично растянутые слова царапали ее душу, и ей было очень неприятно.
Она уже не владела собой.
— А твой секрет, Эндрю? Ты ведь никогда не говорил мне, что Мэта родила не Элли, твоя обожаемая жена, а какая-то женщина, которую ты и не узнал бы, встретившись с ней на улице. Ты же хотел, чтобы я вышла за тебя замуж, не зная об этом, правда?
— Какое это имеет значение?
— Никакого! — пронзительно крикнула Арден. — Я бы любила тебя и Мэта так же, если бы не была его матерью.
— Так ли это, Арден?
Вопрос произвел эффект взорвавшейся в комнате бомбы. Через несколько секунд наступила тишина.
— Да, Эндрю, — сказала она, вложив в эти слова всю свою силу. — Да.
Он пронзил ее потрясающими голубыми глазами.
— Но я никогда не буду знать наверняка, так ведь? Однажды ты продала мне свое тело ради спасения сына. Сейчас ты делаешь то же самое?
Она смотрела в бессильном отчаянии, как он пошел к столу и взял бутылку виски. Подойдя к окну, он наклонился вперед и разбил ее о наружную стену дома. Осколок бутылочного горлышка он выбросил в кусты.
— Я абсолютно уверен, что ты не заставишь меня приняться за это опять, — сказал он. — Я — снова победитель и не позволю ни тебе, ни кому бы то ни было отнять у меня это.
* * *
— Вы совершаете ошибку.
Арден держала в руках блузку, которую собиралась положить в чемодан, она повернулась и увидела, что миссис Лаани стоит в дверях, ведущих в комнаты хозяина. Она выглядела вполне по-домашнему и спокойной, с плеча у нее свисало кухонное полотенце. Арден очень хотела подойти к ней, положить голову на ее материнскую грудь и дать вылиться слезам, которые никак не иссякали. Она плакала уже неделю, как раз с тех пор, как уехал Эндрю.
Не говоря ей ни слова и даже не простившись с ней, он вышел из кабинета и спокойно сложил вещи. Потом она видела, как он прошел по лужайке и позвал Мо.
— Отвези меня, пожалуйста, в аэропорт.