— Тео думает, что нам следует связаться с полицией. Чтобы они помогли отыскать твою маму.
— Я не хочу полицию, — твердо сказала Клэр. Ей не понравилось, как она это сказала — как маленький ребенок, который топает ножкой и устраивает истерику. Но она была против полиции. От одной мысли об этом ей становилось плохо.
— Тео? — обратилась к другу Корнелия. Тео покраснел и смущенно поерзал в кресле.
— Насколько я могу судить, — начал он, — полиция должна помогать семьям. Помогать людям держаться вместе. Когда они найдут твою маму, они помогут ей, и она будет заботиться о тебе, как она всегда это делала.
— Я хочу, чтобы она была такой, как всегда. Но я не… — Клэр заколебалась, — но я не хочу снова жить так, как я жила, когда она заболела. Но…
Она перевела взгляд с Корнелии на Тео.
— Но если вы позвоните в полицию, я смогу остаться у Корнелии, пока они ее разыскивают? Я смогу жить здесь, пока они будут помогать ей выздороветь?
Корнелия взяла руку Клэр и сжала ее. Клэр увидела в ее глазах слезы.
— Возможно, — ответил Тео. — Мне кажется, они разрешают детям оставаться с людьми, которых они знают.
— Возможно, да, возможно, и нет, — уныло заметила Клэр. — Верно? — Она представила себе Анну Ширли в сиротском приюте и злую женщину, у которой она жила, прежде чем попасть в приют. Там во дворе росло печальное дерево, и единственными друзьями Анны были воображаемые девочки.
— Я бы хотела подождать здесь, пока моя мама не вернется, — неуверенно произнесла она. — А вы потом, может быть, поможете ей найти доктора.
Тео потер глаза обеими руками, потом взглянул на Корнелию.
— Клэр уже пришлось немало хлебнуть горя, — решительно сказала Корнелия. Но Клэр видела, что в глазах ее в отличие от голоса решительности было куда меньше. — Ты должен это понимать.
— Конечно, я понимаю, — ответил Тео расстроенно, — но ты должна подумать… — Он на мгновение закрыл глаза. Затем, опершись локтями о колени, наклонился к Клэр. — Прости, Клэр, но я должен это сказать.
— Не надо, — с горечью возразила Корнелия. — Не надо, и все. Это настаивание на правде жестоко, разве ты не понимаешь? Кто ты такой? Аттикус Финч? Просто прими это.
Клэр знала, кто такой Аттикус Финч. Отец Скаут и Джема. Герой. Но какое отношение Аттикус имеет к тому, что они обсуждают? Сама удивившись, Клэр рассмеялась.
— Клэр? — повернулась к ней удивленная Корнелия.
— Прости, но… Аттикус Финч? Я совсем запуталась. — Она снова засмеялась. Что с ней такое вдруг случилось? Смех захватил ее, все ее тело, и она подчинилась ему.
— Все ты, — сердито сказал Тео Корнелии. — Ты такая странная.