— Ты только взгляни на нас, — попросила я. — Две влюбленных горошины в стручке. — И она улыбнулась.
— Когда они смогут развестись? — спросила она. И я ей все объяснила так, как объяснил мне Тео, включая его предложение подождать год.
— Год? — резко переспросила мама. — Это безумие. — И мне показалось, что это я безумна. Или она. Я была уверена, что ей хотелось, чтобы Тео поступил благородно.
— Он не будет говорить гадости про Олли, — вздохнула я. — Не будет, и все.
Глаза мамы заблестели.
— Но можно уговорить Олли, чтобы она наговорила гадостей про него, ты не находишь? Особенно если ее собственная мать как следует ее подтолкнет?
— Мам! — Я была шокирована.
Она коснулась ладонью моей щеки.
— Детка, — сказала она, — почему ты удивляешься? Я всегда была на стороне любви. Разве ты этого не знала?
Когда я хорошенько подумала, то поняла, что действительно знала. Конечно, я знала это всегда.
На следующее утро Клэр не вышла к завтраку.
— Мне очень жаль, Корнелия, — сказала Вивиана. — Больше жаль ее, чем вас, потому что она потом возненавидит себя за то, что не вышла попрощаться. Потом она будет очень жалеть.
Она помолчала, и я приготовилась к очередному потоку благодарностей.
Но Вивиана улыбнулась.
— Когда вы приедете нас навестить, у вас будут три места, где можно остановиться. Этот дом, дом Тео и дом миссис Голдберг.
Приглашение. Я улыбнулась ей в ответ.
— Теперь это ваш дом, — сказала я.
После длительных переговоров, во время которых я настаивала на том, чтобы подарить им дом, а Вивиана соглашалась только на его покупку, я наконец согласилась его продать.
— И дом Клэр, — весело и торжественно заявила я. Потому что на такое способна только любовь. Вы отдаете дом, который был домом вашего сердца почти всю жизнь, и вам кажется, будто вам подарили луну и солнце.
— Планируйте продолжительный визит, — сказала мне Вивиана.
Она ждала очень долго. Напугала меня этим ожиданием. Но когда я ставила свой чемодан в багажник машины Тео, она неожиданно появилась. Только что ее не было, и вот она в моих объятиях.
— Назови меня «солнышко», — попросила Клэр, прижавшись щекой к моей щеке.
— Ох, солнышко, солнышко, солнышко, — твердила я. — Клэр. Дитя моего сердца. Солнышко, мне жутко не хочется от тебя уезжать.
Мне жутко не хотелось от нее уезжать. До дурноты.
— Но ты вернешься, — сказала она, — и мы вскоре увидимся.
— Ты же знаешь, что вернусь.
Она посмотрела на меня чудесными карими глазами и улыбнулась.
— Я хочу, чтобы вы с Тео поженились, — прошептала она, — и всегда были вместе. — Она уже плакала. — Я хочу, чтобы все мы были вместе навсегда. Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь мне это пообещал.