— Вы потрясающая, — твердо сказала Лина. — Даже если бы я специально постаралась, не смогла бы придумать себе такую гостью. Просто в голову не пришло бы, что все может быть именно так.
Улыбнулась.
— В том и штука! Все по-настоящему прекрасные и удивительные вещи просто не могут прийти в наши маленькие твердые головы. Но, к счастью, они все равно время от времени происходят. И какая же огромная удача — хотя бы иногда оказываться зрителем! То есть свидетелем. Ай, неважно. Вы поняли.
— Да, — кивнула Лина. — Я поняла.
Сидела, уставившись в пустую чашку, думала: сейчас или никогда. Или я встану из-за стола и пойду собирать вещи, а потом гулять, и гори все огнем, потому что вечером поезд, мои выходные подходят к концу, и больше никаких «хочу», мое слово твердо. Или я все-таки сначала спрошу. Попытка не пытка. Да и что мне терять?
Спросила, набравшись решимости:
— А вам не трудно одной тут работать? Никогда не думали взять помощницу? Хотя бы теоретически?
— Да еще бы! — призналась рыжая. — Знаете, сколько лет у меня не было выходных? Сама уже сбилась со счета. А с помощницей можно было бы гулять по очереди — да хоть через день! Именно так я и представляю себе счастье. Но у меня нет полномочий нанимать новых сотрудников, разве что кто-нибудь сам… Нет, стоп, погодите, вы серьезно спрашиваете? Я — только за, но вы понимаете, что?..
Чуть не свалилась со стула, так кружилась голова, так звенело в ушах, так грохотало сердце, как будто не просто стояла на краю пропасти, а уже сделала шаг вперед и вдруг спохватилась: а крылья, крылья-то? Их же никогда прежде не было, успеют ли отрасти?
Но осталась жива и даже говорила спокойно и рассудительно, словно бы чужим голосом из какой-то далекой позапрошлогодней зимы, где не было ни единого повода для волнений.
— Я бы хотела пожить в этой гостинице подольше, но не гостьей, а работать тут, как вы. Убирать комнаты, варить кофе, жарить омлет, внезапно заставать себя среди ночи в пустом коридоре с подносом в руках, смотреть, слушать, запоминать, наблюдать, как согласно неведомой воле сбываются все случайные желания гостей, даже самые дурацкие, вроде моей синей лошади. Каждодневный труд — невеликая плата за возможность оказаться в зрительном зале, где идет бесконечный спектакль о могуществе, неведении и хитреце случае, только притворяющемся слепым. Может, научусь хоть чему-то? А не догоню, так согреюсь — всегда любила эту поговорку. Всегда.
Рыжая схватилась за голову, но это был жест ликования, а не отчаяния — и вот поди такое сыграй.
— Слушай, я совершенно счастлива! Даже не надеялась на такую прекрасную компанию. Мы отлично сработаемся. Но ты-то сама понимаешь, во что влипла?