— …одновременно убивая нас. Поэтому, кстати, не понимаю, какая разница, где именно сгинуть: в чужом сне или наяву сколько-то лет спустя. Нет уж, вы как хотите, а я на Агатиной стороне. Околдовала — и правильно сделала. Это было здорово. Хочу еще.
Полицейские растерянно переглянулись.
— Все-таки обычно люди с большим энтузиазмом относятся к возможности прожить свою жизнь до конца, — наконец сказал Альгирдас. — Я правильно понимаю, что вы не станете подписывать протокол допроса?
Рассмеялся:
— Протокол? Во сне? Ну вы даете! Я имени-то своего сейчас не помню!
— Ничего удивительного, — вздохнула Таня. — Своего имени у вас, похоже, больше нет. Вот вам только одно из последствий давешнего приятного приключения.
Возмутился:
— Как это нет? Людей без имен не бывает. И в паспорте должно быть записано, я же его вам показывал? Нет? Неважно, сейчас посмотрю.
Полез в нагрудный карман, но вместо паспорта и бумажника, вместо гладкой подкладки и собственного теплого тела под ней обнаружил там пустоту, такую спокойную, холодную, разом отменяющую все человеческие смыслы, как будто сунул руку в открытый космос, распахнув иллюминатор звездолета, как форточку, самый глупый на свете, совсем пропащий космонавт.
Так испугался, что вскочил, выкрикивая что-то неразборчивое. И конечно, тут же проснулся — сидя на жестком гостиничном диване в собственном номере, полностью одетый, на левой ноге ботинок, на правой только носок. На часах — пять минут до полудня. Ничего себе, с добрым утром! Как же это я.
Первым делом достал из нагрудного кармана паспорт, открыл, подивился, каким чужим кажется лицо на фотографии; впрочем, с документами вечно так. Несколько раз перечитал свое имя. Спросонок оно казалось довольно нелепым — как вообще все человеческие имена. Но главное, имя все-таки есть. Чего только не приснится. Зря боялся.
Подумал: «Надо срочно выпить кофе». Но не шелохнулся. Напротив, закрыл глаза. Сидел вспоминал. И был потрясен уловом: обычно даже самый простой сон толком не вспомнить. А тут такой запутанный, многослойный, и надо же, проявился во всех подробностях! Ну или не во всех, кто теперь разберет. Но всяко их гораздо больше, чем надеялся. Ладно. Теперь можно надеть правый ботинок. И срочно на улицу. А кофе выпью в ближайшем кафе. В гостиничном номере он, похоже, действует как снотворное, а проспать до вечера было бы обидно, особенно с учетом того, что завтра уже уезжать.
Уже стоя в дверях, вернулся, взял со стола новую чашку, кое-как снова завернул в упаковочную бумагу, сунул в рюкзак. Сам не понял зачем. Вернее, притворился, будто не понял. На самом-то деле просто хотел уберечь, а то вдруг полицейская Таня из сна заявится в гостиницу наяву, каким-то чудом выхлопотав у начальства ордер на обыск, конфискует сокровище, и привет. С нее станется, решительная девица, настолько упертые мне до сих пор не снились, поэтому чашка идет гулять со мной, такова моя воля, точка. И отстаньте, отстаньте, отстаньте, сам знаю, что сам дурак.