Великанша, заметив, что я в добром здравии, с явным облегчением выдохнула и даже повеселела. Она, кстати, тащила на себе котелок, с половником. Я и Шестая с подозрением посмотрели на котелок… потом покосились на УП. Та улыбнулась, лучезарно-лучезарно.
— А я вот тебе приготовила супчик оздоровительный. Попробуешь его, Тринаверсе?
И хотя Шестая обычно была менее категорична в оценках способностей нашей бедовой сестрёнки, сейчас же её почему-то перекосило, притом, так, очень заметно я бы сказал.
Я же, на всякий случай, снова постучался к Системе. Ничего. Тишина в эфире. Ладно, будем надеяться, что мой «стальной желудок» меня защитит. Да. И это ядовито-зелёное, булькающее нечто меня ни капли не пугает, и вообще — Первая ест и даже не морщится!..Вот, а чем я хуже?
Так что, за разговорами ни о чём, за поеданием стряпни Двойки (м, теперь это не просто резина, которую запекли в масле и подожгли — теперь она ещё и со вкусом мяты!), я сам не заметил, как отключился, позорно, прямо посреди беседы!.. Впрочем, чего ещё было ожидать от усталого человека (стеллинга), который только-только восстановился после очередного потрясения? Я засыпал, чувствуя себя невероятно утомлённым, но безумно счастливым…
* * *
Спустя три дня.
— И долго они так будут тащиться?
— Предпочитаешь на своих двоих?
— …предпочитаю на лошадях!..
— У тебя есть лошади?..
Солнце, яркое, палящее, светило где-то высоко-высоко, наполняя удушливым жаром воздух. По горной тропинке неспешно топали два ослика, запряжённые в нехитрую телегу. На козлах, управляя понурыми животными сидел (-ла) мой теперешний наставник: и это (сюрпрайз!) — сестрёнка Седьмая собственной персоной! Маза фака… Как так получилось, что на тест настоящего охотника мне назначили несовершеннолетнего наставника — для меня осталось тайной покрытой мраком. Нет, Шестая меня предупредила, что несмотря на «трудноватый» характер и довольно юный для стеллингов возраст, Семёрочка — зэ бэст. И я как бы не против её участия в моей судьбе, если бы не…
— Что, Тринаверсе, готова наложить в штаны и убежать? Лес — детям не игрушка! — Как-то ну уж совсем недобро зыркая в мою сторону, посмеивалась Седьмая.
— Окстись, Семёрка! Отаку, что познал глубины и воды печали яоя, уже не страшно ничего… — лениво отвечал я, развалившись в телеге, которая безбожно скрипела, скрежетала, да ещё и постукивала на каждой кочке стараясь вытрясти из меня весь завтрак!
— Опять ты свой бред говоришь! Отец же предупредил, чтобы ты лишний раз непонятные и странные слова не употребляла!
— Кто-то прячется за папину юбку?..