Эти мудрые слова помогают глубже понять тайну духовного Я человека. К нему возможно лишь благоговейное, трепетное отношение. Приблизиться к нему можно лишь путем чистой бескорыстной любви. Привычная для психолога и педагога исследовательская и формирующая установка здесь недопустима и бессмысленна: тайна останется за семью печатями, а настойчивый исследователь уйдет с пустыми руками.
Духовное Я не может быть предметом научного исследования, но психолог должен осознать: оно есть. Тогда появляется возможность диалогически приобщиться к духовному Я в себе самом и в другом человеке. Тогда психолог совсем иначе будет относиться к наличному Я в себе и в другом.
Опытное, а не теоретическое знание духовного Я скорее открывается художнику, чем ученому. Испытывая творческое вдохновение, художник чувствует себя лишь исполнителем того, что несоизмеримо превосходит его наличные возможности. Вспомним стихотворение А.С. Пушкина “Пророк”: в духовном озарении поэт воспринимает огненную мощь “Божественного глагола”, несоизмеримую с его лукавым и празднословным человеческим языком.
Духовное пробуждение человека выражается состоянием изумления, трепетного поклонения, чувством своего недостоинства и несовершенства перед ликом открывшейся благодати. Если же в состоянии некоего “сверхчувственного” воодушевления человек не испытывает этой своей малости, а приравнивает себя великому, то, как свидетельствует многовековой духовный опыт, он находится на пути заблуждения, в Православии называющегося “прелестью” (прельщением лукавого). Приравнивая себя Богу, человек впадает в гордыню и безумие'.
“Вненаходимость” по отношению к Божественному, открывающемуся в душе, говорит о реальном диалоге наличного Я с духовным Я, об их встрече. Тогда открывается перспектива осознанного духовного пути человека. Великая радость открывшегося духовного пути неизбежно сопряжена с неудовлетворенностью своим наличным Я и стремлением изменить его. Это дается нелегко. Но пережив на опыте трудности изменения своей личности, становишься терпимее и мудрее в отношениях с людьми. Вместе с этим рождается вера в человека, надежда на его духовное преображение и любовь к каждому, какк самому себе, потому что в каждом — явно или потенциально — живет “сокровенный сердца человек”.
Но нередко человек отождествляет себя с так называемым “идеальным Я”, то есть с тем образцом, который желателен для него. Тогда он становится самодовольным, горделивым и чрезмерно требовательным к другим, нетерпимым к их недостаткам. Такой человек любит учить и воспитывать других, не видя своего недостоинства и не устремясь к исправлению. Внутренний мир его монологичен; хотя в его сознании много различных голосов, но они создают лишь внутренний шум, а не тот глубокий диалог двух