, и рады, когда взрослый человек делится с ними своим жизненным опытом. Беседы с подростками и юношами по телефону Доверия — это, в сущности,
педагогический диалог: общение по телефону создает наиболее благоприятные условия для
педагогики доверия. На примерах таких бесед постараемся раскрыть особенности педагогического диалога'.
Почему подросток, избегающий общения со взрослыми дома и школе, может долго и серьезно говорить по телефону Доверия? О чем это говорит? Прежде всего о его потребности в таком общении и его “дефиците”. Это общение не принудительно, оно свободно: подросток волен вступить в него и прекратить разговор по своему желанию. Важно для подростка то, что беседы эти анонимны: со стороны взрослых ему ничто не угрожает. Его не отчитывают, не читают мораль, а помогают разобраться в его жизненных трудностях и проблемах.
В числе этих трудностей далеко не последнее место занимают взаимоотношения с родителями, конфликты в семье. Иногда звонят и родители с жалобами на своих детей, отбившихся от рук.
Характерная для родителей и учителей дидактическая навязчивость затрудняет их общение с подростком. Показательно то, что в нашем опыте не было случая, чтобы подросток “бросил трубку” в знак возмущения, недовольства и протеста. Такие реакции в повседневном общении характерны для подростков. По телефону Доверия среднее время беседы — минут сорок, а то и больше.
________________________
1 Работа в этом направлении велась мною совместно с консультантом О.Е.Панасюк.
Принципы диалогического консультирования перекликаются с идеями “гуманистической психологии”, но заметно отличаются от них. Обсудим это сходство и различие на примере.
...Ф. начал разговор крайне возмущенным тоном: “Когда кончится этот кошмар?! Ждать — или сразу в петлю?..” Ф. обрушил на консультанта всю свою агрессию: ненависть к правительству, желание перестрелять, потопить в крови, резать и жечь...
Дать собеседнику выговориться, разрядить аффект— норма психологической помощи. Консультант проявляет сочувствие к человеку, впавшему в отчаяние. В гуманистической психологии этому соответствует принцип эмпатического слушания и принцип безусловного принятия собеседника. Но как быть консультанту, если он вовсе не сочувствует злобным чувствам собеседника? Чтобы это отрицательное отношение к состоянию говорящего не перешло на оценку его личности, консультант должен сохранять позицию вненаходимости, о которой мы уже говорили. Она в данном случае выражается в отстраненности от наличного состояния Ф. Для этого консультанту необходимо оставаться самим собой, иметь свою позицию и не поддаваться напору эмоций собеседника. В ответ на кровавые планы Ф. консультант спокойно высказывает свою точку зрения: кровопролитием делу не поможешь, “взявший меч от меча и погибнет”. Встретив сопротивление, поток агрессии не прекратился. Но Ф. проявил интерес к точке зрения собеседника. На его прямой вопрос: “Что же делать?” — консультант не дал ответа, чувствуя, что он вызвал бы лишь негативную реакцию и усилил агрессивность Ф., но дал понять, что ответ есть: “Серьезные люди занимаются делом”. В конце почти получасовой беседы речь Ф. была уже не агрессивной, а шутливо-иронической: “Что же, гречку сеять?”