– Не попросите ли вы его заглянуть ко мне?
Ответом ей был грубый хохот. Голос сэра Кентигерна Нельта рокотал на октаву ниже баса сестры, а звучал вдвое отвратительнее. Под стать голосу был и хозяин – от грубо вытесанного лица и вплоть до жестокого нрава. Быть может, он даже не удосуживался передавать ее просьбы по адресу, однако иного выхода у Луны не имелось.
Первым из адресатов был Видар. Да, она уже в долгу перед ним, но ради того, чтоб выбраться из этой темницы, посулила бы и большее. Впрочем, он не пришел. Не пришла и леди Нианна, чему Луна ничуть не удивилась. Еще она состояла в неплохих отношениях с прежним валлийским послом, буганом[24] по имени Дриз Амсерн, но Тилвит Тег[25], не желая, чтоб кто-либо подвергался разлагающему влиянию Халцедонового Двора слишком уж долго, меняли послов регулярно. В свой черед отбыл восвояси и Амсерн. Ну, а сестры Медовар попросту не имели никакого политического веса и ничем не могли бы помочь.
Королевский провидец был последним, кто пришел Луне на ум.
Повинуясь жесту сэра Кентигерна, тюремщики-гоблины навалились на тяжелую створку бронзовой двери и вновь затворили темницу.
Действительно, внутри царила непроглядная, абсолютная тьма. Защита от человеческой веры давно развеялась, и это все, что Луна могла бы сказать о том, сколь долго сидит взаперти, а уж когда сможет выйти на волю – если, конечно, такое случится… о сем она даже не подозревала. Халцедоновый Чертог не простирался за пределы лондонских стен, однако Тауэр находился внутри и также имел отражение под землей. В эти темницы Инвидиана бросала тех, кто вызывал ее особое недовольство. И если смертный, лишенный пищи, вскоре умрет, а без воды умрет и того скорее, то с дивными дело обстояло иначе. Их угасание могло тянуться годами.
«Луна и Солнце, – думала Луна, сидя во тьме, – когда я успела сделаться столь одинокой?»
Ей не хватало… пожалуй, ей не хватало всего на свете. Вся фальшивая, ложная жизнь, созданная Луной для себя самой, вмиг обратилась в прах. Ей не хватало даже Анны, хоть в этом и не было ни малейшего смысла: на самом-то деле никакой Анны никогда не существовало.
Все это будило воспоминания, давным-давно похороненные и забытые. Не только о недавней жизни при дворе Елизаветы, но и о той окутанной дымкой тумана – как же давно это было? – эпохе до ее появления в Халцедоновом Чертоге. Луна уже не помнила, где жила в те времена, кто окружал ее, но знала: та жизнь была иной. Проще, мягче. Отнюдь не сплошной смертоносной интригой.
Как же она устала от интриг! Как же устала от того, что рядом нет тех, кого от чистого сердца можно назвать друзьями…