Отложив перо, Луна снова обратила взгляд к Девену.
– С течением лет это может измениться. Однако пока что королева-протестантка на английском троне для нас – несомненное благо.
Сердце в груди билось так, что Девен чувствовал собственный пульс на языке. Шахматная доска в голове перестроилась, в схватку вступили фигуры новых цветов. Да, Уолсингему такое и не снилось! А когда обо всем этом услышит Бил…
Если услышит.
По личным убеждениям Уолсингем был протестантом-реформатом, «пуританином», как называли их оппоненты, и только радовался бы освобождению англиканской церкви от пут папистской мишуры. Но кроме этого он был политиком, мыслил реалистично и прекрасно понимал: любая попытка повальной реформации породит бунт, коего Елизавете не пережить. Что же касается Била, тот в своих убеждениях был куда откровеннее и нередко выступал за идеалы пуритан при дворе.
Если Бил только услышит, что Елизавета, величайшая из соглашателей в вопросах веры, заключила договор с королевой малого народца…
Англия и без того ведет войну с католическими силами. Еще одной, на собственной земле, ей не вынести.
Девен перевел взгляд с Розамунды на Гертруду, а за ней и на Луну.
– Так, говорите, ваш Фрэнсис Мерримэн умолял разорвать этот договор?
Луна кивнула. Причины ее колебаний оставались для Девена загадкой – столь непривычны, столь чужды были эти серебряные глаза.
– Он говорил, что это ошибка, что от нее страдают обе стороны. Каковы следствия этого договора, мне неизвестно, но, зная Инвидиану, могу представить, отчего Фрэнсис просил меня с ним покончить.
– Намерены ли вы это сделать?
Вопрос повис в воздухе. Теперь тишину подземелья нарушали лишь звуки дыхания да негромкий треск пламени в очаге. Сестры Медовар, с одинаковой задумчивостью поджав губы, внимательно смотрели на Луну, не отрывавшую взгляда от обломка пера на столе.
Анну Монтроз Девен знал – или же думал, что знает. Эта среброволосая эльфийка была ему совсем незнакома. Чего бы он только ни отдал, лишь бы прочесть ее мысли…
– Я не знаю как, – ровно, без всякого выражения проговорила она.
– Я спрашиваю не об этом. Порядки при вашем дворе мне неизвестны, однако могу предположить две вещи. Во-первых, вмешательство в подобные материи придется вашей королеве не по нутру. Во-вторых, вы у нее не в фаворе, иначе не скрывались бы здесь, босиком, от ее солдат, разыскивающих вас по всему городу. Так готовы ли вы пойти наперекор королеве? Готовы ли попытаться разорвать этот договор?
Луна взглянула на сестер Медовар. На лицах брауни отражалась одинаковая решимость. Каково их мнение на сей счет, сомнений быть не могло.