— От кого бежать?
— Просто беги. Ты же найдешь дорогу домой?
Вот только дома ее не ждут. Дядя думает, что Торхилд мертва, и совсем не обрадуется ее появлению. Скорее всего, даже поступит именно так, как следует поступать в подобных ситуациях.
Честь рода важнее жизни.
— Глупости. — Макэйо тоже успел ее изучить. — Нет ничего важнее жизни. Оставь пафосную чушь кликушам. Не стоит умирать из-за чести, долга или любви. Пока ты дышишь, ты можешь отыскать новую любовь. Или понять, что долг был не столь важен, а те, которые кричат о чести, весьма часто сами ее не имеют. Поэтому пообещай, маленькая псица, что постараешься выжить. Что бы ни случилось, но ты постараешься выжить.
Ему было сложно отказать, особенно глядя в глаза, светло-зеленые, как молодой лист папоротника.
— Вот и умница.
Его поцелуй — первый за последние два с половиной года, прощальный — был нежен. Проведя большим пальцем по губам, словно стирая след от этого поцелуя, Макэйо добавил:
— Я действительно буду о тебе помнить.
Он сам вывел Торхилд из комнаты и передал на руки альву в золотом панцире, добавив пару слов на высоком алири. Торхилд не поняла, но ей показалось, что Длинный Шип просит о чем-то. Она стояла, сжимая обеими руками сумку, и ждала.
— Закрой глаза, — велел сопровождающий.
И она подчинилась.
А когда открыла, то обнаружила, что стоит не в дворцовом коридоре, но… где?
Стены. Запахи. Свет и снова запахи. Так много, что голова идет кругом. И Торхилд чихает, пытаясь справиться с собой же.
— Ворота там. — Жесткие руки развернули ее, указав на серую стену. — Беги.
Торхилд не могла. Она стояла, озираясь, не в силах справиться с растерянностью и страхом.
— Беги же! — Сопровождающий ударил по лицу. — Быстро!
И она вспомнила. Побежала, пытаясь уйти от альва и той неведомой опасности, которая вскоре перестала быть неведомой… Не следовало оставаться в лесу на ночевку. И задерживаться рядом с городом. Прав был Макэйо: бежать. Пока есть силы, пока есть шанс сохранить жизнь, пусть и крохотный, но бежать.
Она бежала…
И стрелы подгоняли, напоминая, что будет больно. А Тора боится боли.
С детства. И бег длился долго, кажется, вечность. До того самого дерева. До молодого пса, вынырнувшего вдруг из леса… и райгрэ, который появился, когда Торхилд уже перестала надеяться… Она еще решила, что первозданная жила послала ей спасение.
И попросила о защите.
Она ведь не знала, кто он.
Виттар Бешеный.
Чудовище в любом из обличий.
Он вырезал целые деревни. И вывел жилы к белокаменному Айонору, выпустив пламя на городские улицы. Он устраивал дикую охоту. И убивал своих же, едва лишь заподозрив в предательстве.