Жизнь зовет. Честное комсомольское (Кузнецова) - страница 97
— Почему? — не поняла она.
— Даже не знаю, как объяснить… Раньше было все просто. А теперь я иногда не решаюсь заговорить с то бой…
— Значит, ты другим стал, а не я…
Они помолчали. Саша сел было на пенек, но сразу же встал и опустился на траву возле Стеши. Она вспыхнула и потупилась. Со стороны могло показаться, что он стоит перед ней на коленях.
— Говорят, что на свете нет ничего невозможного, — неожиданно сказал Саша.
— Не знаю, — с сомнением ответила Стеша. — Об этом я никогда не думала.
— Значит, возможно сделать так, чтобы Александр Александрович остался в школе. Ты пойми, без школы в жизни ему делать нечего!
— Да я-то понимаю, Саша! — Стеша вздохнула. — Вот они не понимают. Может, стоит завтра после уроков собрать ребят и всем классом написать заявление директору?..
— Я уже думал об этом. Давайте попробуем.
Стеша вдруг вскочила, крикнула: «Догони!» — и в один миг исчезла за деревьями.
Саша секунду-другую от неожиданности помедлил и бросился за ней.
Стеша со смехом мчалась между прямыми стволами сосен, свертывала то вправо, то влево. Щеки ее разгорелись, прядки волос спустились на щеки, пальто было расстегнуто. Ее низкий, грудной смех доносился до Саши.
Сумерки сгущались. Горизонт просветлел и запылал заходящим солнцем. Красные отблески его окрашивали стволы деревьев, и те казались розовыми. Розовой была и Стеша, когда Саша поймал ее. Солнце горело в ее коричневых глазах, в рыжеватых волосах, на ее пламенных щеках. Саше она в этот миг показалась солнечной, волшебной, и он не удержался и чуть заметно коснулся губами ее щеки.
Они возвращались из леса уже в темноте, счастливые и взволнованные первым поцелуем, спрашивая себя, да был ли он на самом деле или им только почудилось. Может быть, это ветер коснулся разгоряченной Стешиной щеки.
Но так или иначе, сказке пора кончаться. Стеша торопилась домой, и последние минуты, проведенные с Сашей, были для нее уже отравлены мыслью, что отец и мачеха сейчас начнут спрашивать, почему она так долго задержалась в школе. А она станет лгать, краснеть и вывертываться.
Около Стешиного дома они несмело пожали друг другу руки, на секунду дольше, чем положено, задержались, в темноте отыскали глазами глаза друг друга и молча разошлись.
С бьющимся сердцем Стеша переступила порог своего дома. Из школы она никогда не приходила так поздно.
Отец сидел за столом, заваленным грязной посудой, обрезая нитки у обносившихся брюк. Людмила Николаевна, с распущенной косой, снимала с постели одеяло. Она подозрительно покосилась на Стешу, вспомнила предсказания Александра Александровича, вздохнула, но ничего не сказала.