Он уже успел проехать три мили к югу по шоссе Е 45, когда позвонил начальник Государственной уголовной полиции Карлос Элиассон.
— У нас убийство в интернате возле Сундсвалля, — напряженно сообщил он. — Тревожный звонок поступил утром, в самом начале пятого.
— Я в отпуске, — едва слышно ответил Йона.
— Тогда милости прошу на вечеринку с караоке.
— Как-нибудь в другой раз.
Дорога шла через лес. За деревьями серебристо поблескивало озеро.
— Йона, да что с тобой?
— Ничего.
В кабинете кто-то позвал: «Карлос!»
— Мне пора на заседание, но я хочу… Я поговорил с Сусанной Эст, и она утверждает, что полиция Вестерноррланда не будет официально обращаться в Государственную уголовную полицию.
— Так зачем ты мне звонишь?
— Я сказал ей, что мы пришлем наблюдателя.
— Мы же никогда никуда наблюдателей не посылаем?
— А теперь вот пошлем. — Карлос понизил голос. — К сожалению, это очень щекотливый момент. Вспомни капитана хоккейной сборной, Янне Свенссона… газеты без конца писали о некомпетентности полиции.
— Потому что так и не нашли…
— Об этом молчи, это первый крупный провал Сусанны Эст с тех пор, как она стала прокурором. Я не говорю, что газетчики правы, но ты в тот раз был очень нужен полиции Вестерноррланда. Они сами оказались слишком медлительны, слишком держались за инструкции и упустили время… обычное дело, но газетчики такое любят.
— Я больше не могу говорить. — Йона решил закончить разговор.
— Ты знаешь, я не стал бы тревожить тебя, если бы речь шла просто о смертельном случае. — Карлос вздохнул. — Но об этом деле, Йона, будут писать газеты… убийство страшное, чудовищно жестокое, кровавое… телу девочки придали особую форму.
— Как это? Что значит «телу придали форму»?
— Она лежит на кровати, закрыв лицо руками.
Йона молчал, держа левую руку на руле. За окнами мелькали деревья. Карлос дышал в телефон, в кабинете слышались голоса. Йона, не говоря ни слова, свернул с Е 45 на Лусвеген, дорогу, ведущую на восток, к побережью. Комиссар направился в Сундсвалль.
— Йона, пожалуйста, поезжай туда — и все… Помоги им, подтолкни к самостоятельному расследованию… Хорошо бы — пока о деле не начали писать газеты.
— Так я больше не наблюдатель?
— Нет, наблюдатель… Просто будь там поблизости, наблюдай за ходом расследования, подкинь тамошним полицейским идею-другую… Только помни, ты сейчас не можешь участвовать в оперативной работе.
— Потому что я под служебным расследованием?
— Главное — держись в тени.