В библиотеке она взяла книги о хилерах, прошлой жизни, ангелах, про ауру и астральные тела. Она читала о сестрах Фокс, о кабинете с зеркалами и Ури Геллере, но больше всего она читала о том, какие усилия предпринял скептик Джеймс Рэнди для разоблачения обманов и трюков.
Флора никогда не видела ни ангелов, ни привидений, но заметила: ей хорошо удается говорить людям то, что они хотят услышать.
— Вы говорите — «духи», а не «привидения», — заметил Юлиан и положил вилку на тарелку.
— Это одно и то же. Но «привидения» звучит неблагодарно или негативно.
Юлиан улыбнулся, его глаза были располагающе честными.
— Должен признаться… мне весьма трудно поверить в духов, но…
— Надо, чтобы разум был открытым, — пояснила Флора. — Конан Дойл, например, был спиритом… помните, тот, что писал книжки про Шерлока Холмса.
— Вам случалось когда-нибудь помогать полиции?
— Нет, я…
Флора ужасно покраснела. Не зная, что сказать, она посмотрела на часы.
— Простите, — извинился Юлиан и накрыл ее руку своей. — Я просто хочу сказать, что знаю — вы хотите помочь людям. И считаю, что это прекрасно.
От этого прикосновения сердце Флоры сильно забилось. Она не решалась поднять взгляд на Юлиана; наконец они встали и разошлись в разные стороны.
При свете дня красные домики Бригиттагордена выглядели идиллически. Под огромной плакучей березой Йона беседовал с прокурором Сусанной Эст. Дождевые капли срывались с веток и, сверкая, летели вниз. Сусанна сказала:
— В Индале полиция продолжает опрашивать соседей. Кто-то врезался в светофор — на земле куча битого стекла, но это… всё.
— Мне надо еще раз поговорить с воспитанницами. — Йона подумал о преступлении, которое совершилось за запотевшими окнами усадьбы.
— Я надеялась, что поиски этого Денниса что-нибудь дадут.
Йона вспомнил изолятор и глубоко, невесело вздохнул. Он пытался вызвать в воображении это дикое убийство, но пока ему виделись только неясные тени между стульями и шкафом. Люди были прозрачны, словно мутное стекло, текучи, их почти невозможно было рассмотреть.
Комиссар набрал в легкие воздуху и вдруг отчетливо увидел изолятор и Миранду, лежащую с прижатыми к лицу руками. Ощутил за разбрызганной кровью и тяжелыми ударами всю ярость преступника. Он мог теперь проследить каждый удар, увидеть, под каким углом брызнула кровь после третьего. Закачалась лампа. По телу Миранды льется кровь. Комиссар прошептал:
— Но на ней не было крови.
— Что? — спросила прокурор.
— Я только проверю кое-что. — Йона повернулся к двери усадьбы; в эту минуту дверь открылась и из дома вышел маленький человечек в тесном защитном костюме.