Гуннарссон резко замолчал и стал ждать продолжения.
— Я не расслышал.
Врач молча наблюдал за ними.
— Я не думаю, что это она, — прошептал Даниель. — Она очень добрая…
Он вытер слезы на щеках и под очками. Гуннарссон пояснил:
— Я знаю, что вы связаны требованием конфиденциальности. Но вы сможете как-то помочь нам найти Викки Беннет?
— Я попробую, — пробормотал Даниель, после чего крепко сжал губы.
— У нее есть знакомые, которые живут рядом с Бригиттагорденом?
— Может быть… Мне как-то трудно собраться с мыслями…
Гуннарссон застонал и попробовал сформулировать вопрос по-другому.
— Вы были куратором Викки, — серьезно начал он. — Как по-вашему, куда она направилась? Нам наплевать, виновна она или нет. Об этом мы ничего не знаем. Но мы знаем, что она похитила ребенка.
— Не может быть, — прошептал Грим.
— К кому она направляется? Куда едет?
— Она напугана, — дрожащим голосом ответил Даниель. — Скорчилась под каким-нибудь деревом, спряталась, это… это… О чем вы спрашивали?
— Вам известно о каком-нибудь ее тайнике?
Даниель забормотал что-то о сердце Элисабет, о том, что он уверен — у жены просто не выдержало сердце.
— Даниель, если вам трудно, не отвечайте, — сказал врач. — Если вам надо отдохнуть, я попрошу этого господина зайти позже.
Даниель затряс головой, постарался дышать спокойнее.
— Назовите какие-нибудь места, — не отступался Гуннарссон.
— Стокгольм.
— Где именно?
— Я… я ничего не знаю о…
— Да черт же дери! — взревел Гуннарссон.
— Простите, простите…
Подбородок Даниеля дрожал, углы губ опустились, в глазах стояли слезы. Он отвернулся и громко заплакал, сотрясаясь всем телом.
— Она убила вашу жену молотком и…
Даниель стукнулся головой о батарею с такой силой, что очки с толстыми линзами упали ему на колени.
— Вон отсюда, — резко сказал врач. — И молча. Я допустил ошибку. Больше никаких бесед.
Парковка перед больницей Сундсвалля была почти пуста. В пасмурный день длинное здание производило впечатление необитаемого. Бурый кирпич заштрихован белыми рамами словно бы незрячих окон. Йона прямо через низкий кустарник направился к входу в больницу.
На медицинском посту в холле никого не было. Комиссар немного подождал у регистрационной стойки с выключенной лампой; наконец возле поста остановился уборщик.
— Где у вас отделение судебной медицины? — спросил Йона.
— Это двадцать пять миль к северу отсюда, — приветливо улыбнулся уборщик. — Но если вы имеете в виду патологоанатома, я могу вас проводить.
Вместе они прошли по безлюдному коридору и в просторном лифте спустились в подземный этаж больницы. Там было холодно; большие плиты пола кое-где потрескались.