— Ясно, за что… Что по роже схлопотал!
— Да нет… При нашей работе это дело обычное…
— А чего тогда?
— Того, что мы — заслуженные пацаны! А нас собственный бригадир бьет по мордам! За что? Мы ветераны бригады…
— Ага, ветераны, — кивнул Степашка. — Пенсия, паек и в поликлинику без очереди… А вместо того — под зад коленом!
— Не ссыте, обойдется! — оптимистично сказал Самоха, которому меньше досталось и который потому был настроен более оптимистично.
* * *
Давление у Гарика не зашкаливало и со здоровьем все было в порядке. С настроением дела обстояли хуже. Не потому, что Лис по нервам поездил, — это дело обычное. Потому, что раскопал он глубоко закопанное… Ежа раскопал!
Гарик сидел на продавленном заднем сиденье «жигуленка», смотрел в окно и про себя ругался последними словами. Как смог мент это сделать? Недаром говорят, что он лучший сыскарь в Тиходонске!
Гарик выругался вслух.
Пожилой худощавый водитель с кавказским типом лица и неухоженными усами то и дело поглядывал на него в зеркало заднего обзора и сочувственно качал головой. Теперь он не выдержал:
— Тебе плохо, дорогой, эй? Хочешь, музыку веселую включу?
— Я тебе, блить, такую музыку покажу! — Гарик взорвался, двинул кулаком в спинку водительского сиденья.
«Жигуль» дернулся, притормозил, сзади раздраженно фа-факнули.
— Рули давай, не отвлекайся! Еще один выискался, блить, умный!!
Теперь испуганный водитель газанул что было мочи, машина понеслась вперед, стремительно лавируя в потоке.
— Куда ехать, дорогой? Твое «прямо» уже заканчивается…
— Крути по центру! — процедил Гарик. — И на дорогу пялься, а не на меня! Вмажешься куда-нибудь — я первый тебе глаз на жопу натяну!
…В общем, Гарик не зря психовал. Основания были. Это не раздражение уже, не обычная вспышка ярости. Священный гнев, вот что это такое. Или… Обычный страх. Паника. Но в этом Гарик себе никогда бы не признался. Подумаешь, Лис его расколоть хотел, на пушку хотел взять, даже какого-то дятла приготовил! Только ничего не вышло. Руки коротки! И нет у него на руках ничего. Видеть их с Ежом никто не мог, ни одна живая душа… Кроме крыс. Еж мертв, крысы не расскажут…
Вроде все правильно, все в порядке… А на самом деле нет, до порядка далеко! И не потому, что тюрьмой пахнет, нет, «доказов» у них никаких нет, не будет, и быть не может! А потому плохо, что если до пацанов дойдет, то ему обязательно предъяву кинут. Бригада не суд, тут крючкотворства всякого нет, и доказательства с подписями и печатями пацанам не нужны: тут другие доказательства… Чего ради чистодел Еж оказался в Тиходонске как раз тогда, когда грохнули Валета? Значит, Питон не при делах был? И волына, которую Гарик самолично ему в вазу засунул, — это подстава? Действительно, зачем хранить дома такую улику? Сбросил бы в Дон — и концы в воду! А если не Питон, то кто? Кому выгодно было Валета убрать? Тут все в Гарика и упирается, а значит, и базару конец…