Асмик первой начала разговор:
— Когда вы закончите работу, сразу пойдете домой?
Вардан хотел ответить утвердительно, но вместо этого осторожно произнес:
— Не знаю.
— Вы не очень спешите?
— У меня много времени, — соврал юноша и возликовал, когда Асмик промолвила:
— Я как раз собираюсь прогуляться.
Он резко вскочил.
— Можно мне пойти с вами? — И тут же с опаской посмотрел на дом. — Ваша мать не станет возражать?
Девушка прикусила губу.
— Ей необязательно об этом знать. Вы уйдете первым, а я вас догоню.
До конца дня у Вардана все валилось из рук, он не мог думать ни о чем, кроме встречи с Асмик. Юные жительницы Луйса не приглашали молодых людей на прогулки, хотя некоторые из них и предпринимали кое-какие шаги к сближению, как, например, это делала Гаянэ. Едва ли нравы богатых и знатных горожанок были свободнее, чем нравы крестьянок. Скорее, что-то в душе Асмик изменилось после случившегося несчастья, заставило по-иному взглянуть на прежние правила поведения и человеческие ценности.
Юноша стоял на вершине холма и поджидал девушку, с наслаждением вдыхая горный воздух. За холмом начинались летние луговые пастбища, покрытые низкой, но сочной травой, которая ярко блестела на солнце. В траве пестрели колокольчики, клевер, ромашки. По большим каменным глыбам, окаймлявшим луг, то и дело пробегали юркие ящерицы.
Когда Вардан увидел Асмик, его сердце затрепетало. Она шла мелкими шажками, так, будто ее ноги были связаны невидимой нитью. По телу девушки струились яркие одежды, по плечам метались тонкие косички, а таинственные глубокие глаза не были мрачными, как у Сусанны, в них плескался свет, который не могла погасить даже печальная улыбка.
Юноша поспешил навстречу.
— Здравствуйте! — стеснительно произнес он, словно они не виделись четверть часа назад.
Асмик с удивлением огляделась.
— Сколько травы! И цветов! Я думала, здесь все побеждают камни!
Вардан рассмеялся. Не тут-то было! Он принялся рассказывать о цветах, из которых был соткан этот изумительный яркий ковер. Первыми появляются нежные, дрожащие на холодном ветру подснежники, затем склоны холмов покрывают скромные ромашки, после расцветают голубые как небо незабудки, желтые лютики и горящие, точно пламя, маки, фиолетовые лилии, прозрачные колокольчики, синие васильки.
Вообще-то, меньше всего юноша думал о цветах; куда больше его интересовали травы, особенно те, что идут на корм скоту, однако он понимал, что эту девушку волнует не полезное, а прекрасное.
— Вы скучаете по Исфахану? — спросил он, еще не решив, как к ней лучше обращаться.