Именно потому на отпевании в церкви было немного народа, а на кладбище — еще меньше.
На похоронах Асмик не плакала. Она стояла, поддерживаемая Хуриг, и смотрела в одну точку. Ее бледное лицо было прекрасно, почти совершенно, но глаза казались пугающе безжизненными.
Вардан видел, как сильно живая девушка похожа на лежавшую в гробу Сусанну, и его сердце сжималось от боли. Только бы не начала себя винить, только бы не повредилась рассудком! Он не мог подойти к Асмик, обнять ее, утешить, хотя ему очень хотелось это сделать. Юноша слышал, как кто-то сказал, что отныне ее матери спокойно и хорошо, но он-то знал, что Сусанна ушла из этого мира, не смирившись с потерями и не простив свою дочь.
— Как же она будет жить? — промолвил юноша, обращаясь к матери, когда они шли с кладбища домой.
— Ты говоришь о дочери этой женщины?
— Да, об Асмик.
В глазах Каринэ блеснул нехороший огонек.
— Разве у нее нет родственников, которые могут забрать ее отсюда?
«Навсегда», — хотела добавить женщина, но сдержалась.
— Нет. Она осталась совсем одна, если не считать старой служанки! — Вардан не скрывал горечи.
— Вряд ли ты сможешь ей помочь, — мягко произнесла Каринэ. — К тому же скоро твоя свадьба с Гаянэ: люди станут коситься на тебя, если ты станешь проявлять участие к судьбе другой женщины.
— Я знаю и не собираюсь этого делать. — На этот раз его голос прозвучал жестко и твердо.
У Каринэ отлегло от сердца.
В день свадьбы нагрянула оттепель. Солнце слепило глаза, и снег сверкал, как серебро. Небо было чистым, ярко-голубым, почти как летом. Сложные и весьма утомительные для Вардана обряды начались за два дня до венчания, так что, когда жених и невеста наконец прибыли в церковь, юноша уже был не рад, что затеял все это. Однако молодежь от души веселилась, да и глаза старших гостей ярко блестели, то ли от радостного возбуждения, то ли от вина, которое было распито в ожидании настоящего пиршества.
Гаянэ, чье лицо согласно обычаю скрывала вуаль, держалась терпеливо и тихо, и гости сочли, что невеста на диво чиста и скромна. По дороге в церковь жениха и невесту плотным кольцом окружали дружки со свечами и факелами в руках; шествие сопровождалось песнями, криками, плясками и звоном кинжалов — таким образом от молодых отгоняли злых духов.
Мать жениха зорко следила за тем, чтобы какая-нибудь завистливая соседка не воткнула в подол брачного наряда невесты иголку или не бросила под ноги Гаянэ камень, ибо тогда Каринэ долго придется дожидаться внуков!
Во время венчания Вардан ощущал на сердце неприятную тяжесть. Происходящее казалось странным видением, порождением лихорадочного бреда, ибо его душа находилась не здесь, среди ярких свечей, горящих глаз и нарядных одежд, а там, в холодном доме, рядом с несчастной девушкой, которую покинула не только мать и другие люди, но, казалось, даже Бог.