Найденов с напряжением вглядывался в свой блокнот.
— Догадываешься, что это значит? — тихо спросил Житков. — Переходят к самому существенному…
Найденов досадливо отмахнулся. Он смутно понимал смысл записанного: указывалась новая волна, на которой через пятнадцать минут будет вестись следующая передача.
Житков стал настраивать приемник.
— Я так и думал: он ждет этого момента с большим нетерпением, чем мы с тобой. Смотри, как быстро отозвался. По-видимому, главное приближается: они назначат рандеву.
Найденов поглядел на часы.
— Осталось пять минут.
Он придвинул к приемнику табурет и устроился поудобней.
— Хороши мы будем, если они опять поведут разговор на языке, которого мы не знаем, — сказал Житков.
Он взволнованно закурил, присел на корточки перед приемником.
Передача началась на французском языке. Найденов знал его слабо, но кое-что понял. Речь действительно шла о рандеву. Были указаны координаты и уточнено время. Данные были повторены дважды. Итак, встреча назначена на последние минуты того короткого часа, когда солнце будет близко к горизонту, — примерно через восемь часов.
— Отсюда три часа хода, — сказал Житков.
— Доберемся и в два с половиной, — возразил Найденов.
— Допустим, доберемся. Значит, восемь минус два с половиной…
— Нет, клади все три с половиной.
— Тебя не поймешь, — рассердился Житков, — то сбавляешь, а то сам же набрасываешь.
— Ты не учел: катер мог обмерзнуть. Потребуется время, чтобы вырубить его и подтащить к кромке.
— Ладно, три с половиной, — Житков загнул палец, — разогрев и запуск мотора — полчаса. Возражений не имеется?
— Нет.
— Итого: четыре. До назначенного места хода не меньше двух часов, плюс полчаса на всякие случайности — итого шесть с половиной.
— Как в аптеке.
— Значит, остается полтора часа.
— Да, за это время можно собраться.
— И еще раз поужинать!..
Друзья решили, что сначала вдвоем перехватят и изолируют Витему, чтобы он не мог помешать их дальнейшим действиям, а затем подойдут к самолету, где, может быть, им придется иметь дело с экипажем из двух, а то и из трех человек.
Они поели, прибрали избу, собрали снаряжение.
— Пора!
Житков откинул щеколду и толкнул дверь. Она не поддалась. Толкнул сильнее — что-то крепко держало ее снаружи.
Друзья переглянулись.
На поверку оказалось, что снег завалил вход. Пришлось выставить окошко и вылезать в него, чтобы разгрести наваленный у двери огромный сугроб.
Наконец они стояли на лыжах.
— Впору хоть раздеваться! — крикнул Житков, сдергивая ушанку, из-под которой катился пот, замерзавший на щеках.
Вместо обычных двух часов, которые они тратили во время тренировок на достижение берега, гурий, сложенный ими у места стоянки катера, показался уже через полтора часа.