— Очень жаль, что это так, — с самым мрачным видом проворчал Мейнеш. — И все-таки он забыл уведомить меня о вашем появлении. Первый раз в жизни он оказался так небрежен.
Житков внимательно следил за каждым движением Мейнеша, за малейшим изменением в его лице. И тут ему показалось, что в глазах боцмана исчезла насмешка и самый тон его изменился.
Эта перемена была едва ощутима, но что-то все же говорило Житкову: Мейнеш принял решение. Больше того, Житкову показалось, что Мейнеш готов ему поверить, поверить вопреки собственному желанию, невзирая на то, что вся игра Житкова была шита белыми нитками и самого Житкова, будь он на месте Мейнеша, никогда бы не обманула.
Мейнеш в раздражении повторил:
— Да, жаль, что депеша капитана до меня не дошла.
— Уведомление должно было быть передано вам. Только вам. Он не хотел открыть этой тайны никому другому. Все остальные на судне, где я буду играть роль самого капитана, должны думать, будто имеют дело с самим Витемой.
— Недурно придумано… Мне это нравится, — невесело пробормотал Мейнеш. — Вы не лишены фантазии.
— Вы поступили бы умно, поверив мне. Я думаю, что мы с вами уживемся.
Житков поглядел на свои ручные часы с изображением медузы, подаренные недавно ему Найденовым, — те самые, что были получены от Зуденшельда. Он не имел иного намерения, как только узнать время. И если бы в этот момент Мейнеш не крякнул с особенной многозначительностью, ему, наверное, и в голову бы не пришло сказать:
— Вот подарок капитана…
Это было сказано без всякого умысла, но вопрос, тут же заданный Мейнешем, навел Житкова на догадку: «Уж не замыкается ли на этих часах цепь Витема — Зуденшельд?»
— Не хотите ли вы сказать, будто он вам дал эти часы?
Было ясно: Мейнеш имеет в виду Витему, и часы ему безусловно знакомы.
Поэтому он смело подхватил:
— Вот именно! И при этом он сказал: «Передайте Юстусу, что я приказываю ему не забывать, что в вашем лице перед ним — я». — Житков усмехнулся: — Видите, вы не должны забывать, что перед вами командир корабля. — И, внезапно меняя тон, с резкостью бросил: — Встать по форме!.. Встать!.. У вас приготовлен мой вермут?
— Да, капитан.
— Подайте.
Мейнеш с минуту медлил. Потом повернулся, как того требовал устав, и вышел, осторожно притворив за собою дверь.
Житков и сам не знал, почему он верил, что все обойдется хорошо. Ведь если здраво рассуждать, через несколько минут должна была бы распахнуться дверь и десяток сильных рук… Но, как известно, далеко не все, что происходит в жизни, диктуется здравым смыслом. Многое происходит вопреки ему.