Беленькие…Крохотные…С топориками и хлыстами…
Мечты, как всегда, испортил голубь. Опасливо выронив конверт прямо на мою выступающую над водой мокрую грудь и быстро улетел.
Конверт прилип.
Феникс потянулся отклеить.
Я шлепнула его по наглому крылу и взяла сама. Вскрыла, прочитала и нахмурилась.
- Чего там?
- Приглашают приехать… или прийти…Тартарарашечки им в зад, они что, без меня совсем не могут? Короче, вызывают, похоже.
- К кому? - удивился Тигра. - Еще не все с тобой познакомились и не поняли, что лучше… не вызывать?
- Вода попала, все размыла - имя, в том числе. - пожала плечами. - Наверное, к ректору.
- Точно? - упорствовал полосатик.
- Ну а к кому еще? К инквизиторам я уже ходила, король ждет желания - остается Алик. Больше то я никого не знаю.
- Угу, бедняжка… Только короля и принцев, - пробормотал Феникс.
- Чего? - я удивилась.
- Чего-чего…Чего, кстати, инквизитор-то от тебя хотел?
Все снова уставились на меня.
А я попыталась вспомнить, о чем мы вообще с ним говорили.
Вспоминались только поцелуи - точнее, их предпосылки.
- Эм-м… о нас… кажется.
- «О нас, кажется» - передразнил меня Феникс и рассмеялся. Но потом раскашлялся, а я мстительно улыбнулась.
И вообще, обиделась.
Да и водичка подостыла.
Вылезла из пруда и пошла прочь, переодеваться и купальник развешивать на ветках. Его пришлось шить самой - в том что здесь за купальники выдавал я бы в космос полетела, как в высшем уровне защиты.
- Злые вы. К ректору уйду! - крикнула через плечо.
- Вот та-ак? В купа-альнике?— с сомнением протянула змеюка.
- Он тогда, конечно, добрым станет, - хмыкнул Гриф.
Оделась подобающе - ух, как же мне надоела мужская одежда! - довела внешность до Анжа - ух, как же мне надоела эта внешность! - и бодро потопала в основное здание.
Там царила тишина.
Все, очевидно, были на лекциях, а первый ректорский секретарь - на подоконнике в приемной. Он так всегда делал, если грустил.
- Эй, ты чего?
Филипп повернул ко мне полное страдашек лицо.
Я опешила. Судорожно перебрала в голове все причины, по которым могли появиться такие искривулины, подумала про его довольно нетрадиционные отношения, которые могли неожиданно закончиться, и тихонько спросила:
- Расставашки - большая печалька?
Фил отрицательно покачал головой и трагично вздохнул.
- Он здесь…
Божечки, как это было сказано! Будто умирал не только белый лебедь - но весь Большой театр! Будто он узнал, что от солнца отделился кусочек и с огромной скоростью несется на Землю! Будто вчера его бросила жена, и он остался один с пятью малышами…
Я посмаковала эту фразу и повторила про себя с его интонацией.