Так, в семейном кругу, и заканчивался каждый год праздник Великой Праматери. Сперва все подкреплялись вокруг общего котла, потом расходились по домам, собирая разложенные одежды и одеяла. Чтобы не раздувать трутных ям, женщины собирали на деревянные лопатки горящие угли из кострищ, относили в домашние очаги, высыпали под приготовленный хворост. Тут и там из чёрных ямок в земле потянулись дымки. Жилища отогревались после долгого морозного дня, чтобы к ночи дать своим уставшим хозяевам тёплый и уютный приют.
На рассвете Тигриный Волк первым делом помчался к старому мастеру. На привычном месте под священной ивой Зубра не оказалось, и юный охотник повернул прямо к нему домой, крикнул у входа:
— Хромой Зубр! Ты дома?
— Здесь я, здесь, заходи, — ответил снизу хозяин.
Пыхтун сбежал по узкому, длинному и непривычно пологому спуску, приподнял шкуры, нырнул в дом, остановился. После яркого уличного света здесь, внизу, показалось темно, как ночью. Гость остановился, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку.
Мастер Хромой Зубр был единственным женатым охотником, так и не собравшим достойного ожерелья из звериных клыков. Ведь такое ожерелье — знак достоинства охотника, символ его побед над опасным врагом, и для этого украшения клыки нельзя ни выменять, ни получить в подарок. Все понимали, что Зубр может стать надёжным мужем, что его мастерство очень важно для племени — но обычай есть обычай, без клыков на ожерелье мужчина не мог просить для себя жену. Однако после гибели на охоте Чёрного Змея, мужа Осенней Радости, шаман сказал, что в этом случае подарок родителям уже не нужен, ожерелье тоже. Хватит и согласия мужчины и женщины. Все охотники согласились с волей духов, мастер и Радость тоже оказались не против, и Зубр вошёл в её дом.
Всё это случилось ещё до рождения Пыхтуна на свет, он знал обо всём только из рассказов отца. Ведь все подростки видели — нет ожерелья у Зубра. А жена и дом — есть. Вот и задавали родителям неудобные вопросы. Правда, детей у Зубра и Радости так и не появилось. Но тут как раз никто не сомневался, почему. Ведь хромой мастер не мог пронести жену два раза вокруг костра в день праздника Праматери. А если не можешь получить её милости — откуда взяться малышам?
Дом освещался только красными отблесками очага, и когда глаза гостя привыкли к этому слабому свету, он понял, что мастер занят очень трудным делом: закрепляет лезвие в костяном ноже. Сделанное из ребра гигантского лося основание было аккуратно выровнено и срезано до толщины всего в половину пальца. По самому краю шёл паз толщиной всего в несколько волосков. Именно туда Зубр сейчас из разогретой в очаге каменной чаши вливал горячий костяной клей. Рядом лежала тонкая и длинная кремниевая пластина, такая же острая, как та, которой позавчера брились Тигриный Волк и его отец. Вернув чашу обратно в очаг, мастер подхватил лезвие и одним точным движением вжал его в паз. Свободной рукой взял замшевый лоскут, аккуратно стёр выдавленные наружу излишки.