Пока же город наполнялся бумажками с витиеватыми автографами. Мои векселя учитывались, и под их обеспечение выписывались другие – на меньшие суммы, которые шли в оплату труда работников. Те снова делили долги на части и оплачивали ими покупки в лавках. И так до бесконечности, пока вся эта макулатура не будет обменяна на настоящие хрустящие ассигнации Государственного банка Российской империи.
Благо местным обывателям было не привыкать большую часть дел вести в долг. Кое-кто даже умудрялся заработать, разменивая векселя не слишком авторитетных купцов на те, что вышли из-под пера торговцев, известных своей порядочностью.
Потом денег хватать перестало. Снова и снова я пересчитывал столбики цифр, и каждый раз убеждался, что уже даже слегка перепрыгнул виртуальную планку в шестьсот тысяч. И что самое печальное – при наверняка успешно работавшей в пригороде столицы фабрике канцтоваров о своих доходах я мог только догадываться. Отец писал редко – он все еще пребывал в Верном, присматривая за медленно и трудно поправляющимся Морицем. И по понятной причине больше не радовал меня сведениями об увеличении счета.
У Васьки Гилева, весьма успешно торговавшего товарами, вывезенными за лето из Кош-Агача, было немного моих денег – доля с «подпольного» серебряного рудника, но он даже в письмах писать о величине суммы побаивался. Казна многое может простить, но только не самовольную добычу и вывоз за границу драгоценных металлов. Сам бийский купец в Томск пока не собирался – занимался пуском суконной мануфактуры и приказчикам большие деньги не доверял. Остальные же мои проекты средства из меня только тянули, обещая прибыли в светлом будущем.
В итоге, когда потребовался очередной платеж, я рассудил, что за конец зимы и весну канцелярия принесла мне никак не меньше пятидесяти тысяч. И выписал очередное обязательство – нужно было срочно выкупить доставленное в Томск продовольствие для датчан. Понятно, что рано или поздно принц Ольденбургский мне эти траты компенсирует, но в долги влезать оказалось неприятно.
После подумал, что к осени, когда Госбанк откроется и мне станет известно состояние счета, папочки-скоросшиватели и скрепки с кнопками еще тысяч хоть сорок, но принесут, и решительно подмахнул очередной вексель.
Потом сгорел один из застрахованных в моем страховом обществе дом, и понадобились деньги на выплату погорельцам. Я уже не сомневался. Неужели мой собственный, хоть и на треть, банк откажет в кредите?
Была у меня мысль, как обеспечить этот самый заем в Томском промышленном банке. Но прежде нужно было хоть примерно знать, сколько именно монеток мне бийский купец в клювике готов принести. С одной стороны, и деньги нужны ужас как, с другой – и поучаствовать в деятельности Гилева хотелось.