Главным инженером у Дервиза служил старый приятель Штукенберга, также выпускник института путей сообщения, Карл Федорович фон Мекк. Нетрудно догадаться, что мой управляющий сносился с более опытным в железнодорожном строительстве знакомцем по поводу Западно-Сибирского железного пути. Особенно инженера интересовали новинки в технологиях возведения мостов. Все-таки в стране через реки уровня Оби мостовых переправ еще не строили ни разу.
Фон Мекк дал несколько весьма ценных, по мнению Штукенберга и Волтатиса, советов. А также рекомендовал обратить внимание не только на собственно берега, но и на логистическое обеспечение строительства. На наличие устроенных дорог, населенных пунктов у реки с возможностью оборудования причалов для барж и пароходов. Мои инженеры немедленно признали правоту Карла Федоровича и отправились изучать выбранные участки рек заново.
Вернувшись же в Томск, обнаружили, что их дожидается толстый почтовый пакет от фон Мекка. В котором кроме небольшой записки от российского инженера было еще и развернутое предложение от его хозяина, концессионера фон Дервиза. Эти несколько листов отличной бумаги, исписанные плотным аккуратным почерком, мне на околице Санино и были предъявлены.
Письмо адресовано было Антону Ивановичу, но касалось в первую очередь именно меня. Хотя бы уже потому, что без моего губернаторского разрешения вся тщательно расписанная махинация не имела ни малейшего смысла.
Первое, о чем подумалось после прочтения, – насколько же хорошо этот фон Дервиз изучил мой характер! Наверняка ведь не поленился связаться с общими знакомыми. Потому что доводы в свою пользу приводил просто для меня убийственные.
Итак, император собственноручно дал мне дозволение на проведение изыскательских работ по двухтысячеверстному пути. И разрешил провести подписку на акции будущего предприятия с выпуском долговых обязательств на сумму первоначальной сметы, с гарантиями выплаты акционерам пятипроцентных дивидендов. Однако это совершенно не означало, что я, выбрав оптимальный, по моему мнению, маршрут дороги, сразу же получил право начать строительство. Проект должен будет пройти еще долгий путь согласований по инстанциям – в первую очередь в Министерстве путей сообщения и Военном ведомстве, прежде чем снова вернется на стол государя. И лишь после его высочайшего рескрипта на щебеночно-грунтовую насыпь могла лечь первая шпала.
Павел Григорьевич не сомневался, что с поддержкой ведущих столичных банкиров и богатейших московских купцов прожект пройдет все инстанции в кратчайшие сроки. Всего года за полтора-два. И года через три, при условии готовности производства рельс и прочих запчастей на моем заводе, можно будет начать. Однако, по его словам, существовал и другой метод, существенно приближающий дату закладки дороги.