А еще я вдруг открыл для себя, какой длинной оказалась народная память. Моему Герасику было всего четыре годика, когда Михаил Михайлович Сперанский умер от простуды. Гениальный, поистине великий человек! Реформатор, преобразовавший систему управления страной в нечто вполне логичное и способное работать. Систематизировавший Свод законов империи. Превративший не поддающееся счету количество всевозможных указов, манифестов и уложений, накопившиеся в подвалах архивов, в несколько четко структурированных, доступно написанных томов. Один из организаторов императорского училища правоведения и воспитатель цесаревича Александра Николаевича.
Бытовали легенды, будто бы во время встречи императора Александра Первого с Наполеоном корсиканец, оценив ум Михаила Михайловича, совершенно серьезно предлагал русскому царю поменять ценного царедворца на средней величины королевство в Европе. Любое на выбор из германских. Впрочем, о маленьком капрале ходило много таких сказок в разных вариациях. То он, пораженный красотой русской княгини, давал относительную автономию ее мужу, немецкому герцогу, то вот Сперанского хотел чужими землями выкупить…
Двадцать пять лет прошло с тех пор, как сановник, жизненный путь которого изучали все молодые «чижики-пыжики» – студенты училища правоведения, ушел из жизни. А в народе память о нем все еще была жива. Больше того! Нашелся прирожденный аналитик, сумевший найти аналогию между карьерой знаменитого на всю Европу деятеля с моей карьерой. Припомнил о сибирском периоде жизни Михаила Михайловича. О его службе на посту генерал-губернатора в Тобольске.
Давным-давно, задолго до рождения Германа Лерхе, молодой чиновник Сперанский за четыре с половиной года сделал головокружительную карьеру – от никому не известного домашнего секретаря князя Куракина до действительного статского советника. И вновь наблюдательный народ стал сравнивать это со стремительным взлетом Германа Густавовича Лерхе, в 1855 году поступившего в личную канцелярию великой княгини Елены Павловны титулярным советником, а спустя девять лет отправившегося начальствовать в Сибирь опять-таки действительным статским советником, как и Михаил Михайлович.
И жил-то великий реформатор в последние годы так же, как и Гера, на набережной Фонтанки, в доходном доме Лыткиных. И пик волны крестьянских переселений за Урал при Сперанском был…
В общем, народ крестился и шептал, что «дух старого графа не иначе как в молодого Лерхе вселился». И «вот призовет томского губернатора к себе государь да обнимет, так вы все увидите!».