Ланселот встретил ее, красный от гнева. Конечно, он все слышал.
– Вы настраиваете моих людей против меня? – свирепо прорычал он, хватая ее за плечо и силой усаживая в кресло. – Не хотите присоединиться к Хогану в темнице?
Хелен уже в который раз за сегодняшний день возмутилась. Похоже, это становится привычным ее состоянием.
– Вы глупы, – спокойно сказала она, решив не поддаваться на провокацию. – Они шутят.
– Надо мной никто не шутил до вашего появления! – прогремел он. – Я не какой-нибудь бродяга без роду и племени, я уважаемый…
Тут он внезапно замолк, вспомнив, зачем позвал сюда эту невыносимую особу.
– Так о чем вы говорили за ужином? Я требую объяснений.
Хелен заерзала в кресле. Как она сможет объяснить? Если сказать ему правду, он снова посчитает, что она лжет. Она молчала, а Ланселот ходил вокруг нее.
– Ну же? Вы считаете, что в истории обо мне останется дурная память? Почему? Из-за того, что я слишком люблю хорошеньких женщин? И каких же женщин я люблю? Говорите!
Он схватил ее за плечи и рывком поднял. Теперь он смотрел ей прямо в глаза, и Хелен снова в который уже раз поразилась тому, как он красив. В неясном свете свечей его дьявольская красота воспринималась еще острее. Его глаза, казалось, пронзали ее насквозь, читая все ее сокровенные мысли об идеальном мужчине, рыцаре, о котором она так долго мечтала, который снился ей по ночам и из-за которого она не могла уснуть. Черные как смоль волосы были коротко подстрижены и крупными волнами спадали на глаза. Высокий лоб у правого виска пересекал шрам, придававший Ланселоту сходство с пиратом. Рот был немного широковат, но это совсем не портило его, а придавало особый шарм, губы, немного пухлые и чувственные, вдруг изогнулись в измученной улыбке.
– Я устал с вами бороться, – прошептал он внезапно. – Я действительно люблю хорошеньких женщин, а вы – самая хорошенькая женщина, которую я когда-либо встречал…
Последние слова его утонули в тишине, и Хелен завороженно смотрела, как его ровно очерченные, мужественные губы медленно приближаются к ее лицу. Его глаза притягивали к себе как магнит и не отпускали, так что она не могла отвести взгляд и высвободиться из их плена. Хелен почувствовала, как ноги медленно подгибаются, а руки цепенеют, а еще поняла, что сама подается навстречу ему. Ее мозг кричал, чтобы она сейчас же остановилась, но тело не слушалось, и, когда мягкие губы Ланселота коснулись ее губ, она уже не хотела подчиняться приказам разума.
Он прижался к ней в таком страстном поцелуе, что последние остатки мыслей вмиг улетучились, и она могла думать только об одном – о великолепном мужчине в ее объятиях. Конечно, она его обнимала. В тот же миг, как он коснулся ее губ, ее руки сами собой обхватили его за шею, а сама она прижалась к его сильному и тренированному телу. Она вся задрожала от своих ощущений.