И, расплывшись в улыбке, добавил:
– А вот Мельник поставлю «отлично». Несмотря на то что предмет ей не дается и не нравится, она пересиливала себя и заставляла учиться. При этом вытряхивая из меня самые подробные пояснения. Всем бы ее подход.
Угу. Я сделал пометку в коммуникаторе.
– С вооружением у нее все нормально?
– Да. Предмет не то чтобы дался ей легко, но Крофт ее подтянул.
– А она, слава богу, подтянула Крофта! – воскликнул Козеро.
– Что? У него все настолько плохо? – спросил Тиберий.
– Не то слово! Что у него, что у твоей Киры.
– Она не моя! – вскричал Джордано, весь покрываясь пятнами от волнения.
Он не первый раз слышит такое. Ну, засело у нас в голове, что Громова его. Что теперь поделаешь?
– Ну да. Мне кажется, они вытянули медицину только благодаря старшей группы. Потому что все, что они знают, – это где находятся органы, чтобы по ним настучать, – разнервничался шаутбенахт.
– Так, вернемся к моим баранам, – постарался успокоить я коллег. – Тиберий, что с Ласло?
– Я не поставлю ему «отлично», Наран. Он поверхностно знает общий предмет о космосе. И, если честно, не стремится узнать его лучше.
Да, он парень с характером, но исполнительный. Жаль…
– Что ж, будем производить голосование на лучшую группу? – спросил я.
– Нет, конечно. А какой смысл? У нас нет спорных моментов. Несомненно, это одна из твоих групп. Думаю, как раз та, которой руководит Мельник. В ней пять отличников и только трое отчисленных, – улыбнулся Рассел и, глядя на меня, добавил: – И как тебе все время удается сделать правильный выбор?
– Ты про старшую группы? – спросил я, скривившись.
– Конечно, он про старшую группы, – вклинился Саймак. – Она же у своих одногруппников над душой стоит, словно святой дух. И, мне кажется, ради дела откуда угодно их вытащит. Даже из постели. Не факт, что из их собственной.
Несомненно. С нее станется.
– Так что повезло тебе, Козеро. Прекрасный студент твоего направления, – добавил Тиберий.
– Конечно, все это прекрасно, но меня мало волнует. Врачи ее уровня нянечками не работают, – заметил главный врач нашей Академии.
– А лучшие студенты? Из шестнадцати отличников нам нужно отобрать только пять, – вынес я на обсуждение новый вопрос.
Сидящие за столом мужчины синхронно переглянулись, посмотрели на меня, улыбнулись и в один голос произнесли:
– Мельник!
Скрип моих зубов отчетливо раздался в тишине комнаты. Если бы у моей расы они не были от природы очень прочными, я бы, наверное, их раздробил. Они вроде ничего не говорят, но тем не менее странно себя ведут по отношению к нашему с ней общению. Выделяют ее якобы для меня. И что больше всего бесит, то, что ничего нельзя возразить, потому что прямо они ничего не говорят. Просто смотрят и лукаво улыбаются.