Химия тоже преподнесла сюрприз. Наш куратор заявил, что в прошлом году мы учились распознавать отравляющие вещества, а в этом году будем их создавать и, конечно, продолжать старый курс освоения опасных моментов. Но старых тем было довольно мало, и они единственные не позволяли нам расслабляться и растерять опыт. Основное время мы проводили сначала за смешиванием и выведением того, что испытывали на себе в прошлом году, а потом – за созданием своих препаратов.
После первой лекции и техники безопасности у нас началась практика.
Вот и сегодня, рассказав нам о процессе работы и коротко объяснив, что требуется, адмирал развалился в кресле за преподавательским столом и внимательно за нами наблюдал.
Мне было намного проще осваивать на практике новый материал, чем остальным ребятам из группы. С химией в связи с профессией я была на «ты», а вот подавляющему большинству одногруппников все давалось не так просто. Правда, Линари Тинк, тихий и мечтательный парень, который являлся подрывником, проявил просто талант в сотворении ядов. Но не по стандартным рецептам, а по своим.
В конце урока Ремарк начал проверку заданий, как обычно, с меня. Едва кинув взгляд на мой состав, он прошел дальше. Вот как, интересно, он может определять правильность приготовленного яда на глаз?
Обойдя всех по порядку и забраковав половину заданий, он остановился возле Тинка и, посмотрев на его колбу, спросил:
– Что это?
Линари честно ответил:
– Не знаю, сэр!
Развернув ближайший стул и присев рядом со столом молодого экспериментатора, адмирал взял дозу непонятного вещества и капнул на искусственно созданную жизнь класса «простейшие». Та тут же издохла.
Куратор заинтересованно побарабанил пальцами по столу и, задумчиво глядя на загадочную жидкость и не поворачивая головы в нашу сторону, произнес:
– Все свободны! Мельник, скажите Козеро, что я жду его в этой аудитории. И пусть поторопится.
Несколько позже мы узнали, что состав полученного яда Ремарк с главным медиком разбирали три часа, после чего куратор освободил Тинка от дублирования ядов и полностью перевел на эксперименты.
На общем предмете о космосе нам продолжили начитывать информацию о соседних секторах и сообщали все более и более интересные сведения. И если о том отрезке космоса, в котором я проживаю, мне было известно больше половины из всего, что нам сообщали, то в этом году практически все, что я узнавала, оказалось для меня новым.
На астрономии нагрузка также практически не изменилась. Только расчеты и задания теперь были на порядок сложнее. И, как и в прошлом году, отношения с этой дисциплиной у меня не складывались. Ну никак. Только благодаря совместным усилиям, моим и Гера, я кое-как держала высший балл.