Припав к чаше, из нее жадно, по-звериному лакало черную жидкость существо в красном балахоне. «Опоздали! — отчаянно мелькнуло в голове старшины. — Ритуал прошел! Опоздали!»
Но существо медленно подняло голову, с которой капала кровь, и Нефедов вдруг понял, что это не так. Тот, кто стоял перед ним, трансформировался, его лицо плыло, на глазах превращаясь в жуткую, зеркально отблескивавшую маску, с которой сыпались лохмотья кожи. Это и был «щит Зигфрида» — еще немного, и он превратится в живой отражатель, справиться с которым не смог бы никто. Будь на месте Степана ученый из кремлевских лабораторий, он бы сразу понял, что здесь, в этом зале, построенном на забытом в незапамятные времена могильнике, пересекались силовые линии, теперь взломанные последним ритуалом мертвых магов. Словно в гигантском котле, потоки темной энергии хлестали из пузырящейся кровью чаши, окутывая зеркальную фигуру невидимым плащом. Но старшине не было до этого дела. Всадив кинжал в глазницу наседавшего гуля, не обращая внимания на боль в распоротой когтями щеке, он рывком разодрал нашитую на комбинезон заплату и выхватил тяжелую глиняную фляжку. Размахнулся, и изо всех сил швырнул ее в голову существа.
За спиной Никифоров произнес Слово.
В один голос от боли взревели гули, корчась на полу, и эхом отдался такой же вой из прошитого пулями коридора. Фляжка, кувыркаясь в воздухе, разбилась об зеркальное лицо — фигуру в балахоне окутало облако искрящихся капель. Существо пронзительно закричало. Нефедова ударило, отшвырнуло этим криком, и он врезался спиной в стену, сполз на пол. А «щит» продолжал кричать, и зеркало таяло, покрывалось мутной шипящей коркой.
Алкагест, Универсальный Растворитель, сделал свое дело. В глиняной фляге, разбитой изнутри на перегородки, он хранился в виде отдельных растворов — только так можно было сдержать его всепожирающее действие. Сейчас компоненты соединились, и спасения не было. Существо уже не кричало, а хрипело и булькало, проваливаясь в дымящуюся чашу, кровь из которой мешалась с его разваливающейся плотью.
— Старший! — крик Ласса хлестнул по нервам. Уже не обращая внимания на то, что творится, Нефедов выскочил из зала, за ворот комбинезона выбросив в дверь еле шевелящегося Никифорова. За его спиной с грохотом обрушились своды.
Коридор был завален битым кирпичом и трупами. Альвы, побросав винтовки, вместе с людьми отстреливались из автоматов от наседавших эсэсовцев, которых было много… слишком много. Магии здесь не было, зато свинцовые пули исправно находили свою цель.