Шагах в десяти стоял полковник Иванцов и молча смотрел на него.
Степан провел рукой по лицу, но видение не исчезло. Иванцов смотрел на него, и выражение лица полковника было непонятным, словно он очень хочет и не может поверить.
— Товарищ полковник, — сипло сказал Нефедов. Он поднес руку к голове, собираясь откозырять, но тут же вспомнил, что фуражки на нем нет. Тогда он опустил руку и повторил:
— Товарищ полковник, старшина Нефедов…
— Вольно, Степан, — торопливо сказал Иванцов и быстро подошел, почти подбежал к старшине, — вольно. Живой!
Он крепко обнял Нефедова, а тот ответил тихо:
— Я-то живой. А вот мои…
Иванцов отстранился и глянул старшине в глаза. Потом опустил голову и хотел что-то сказать, но сбоку послышались легкие шаги.
— Старший…
— Ласс! — Нефедова как будто ударило током, он судорожно дернулся и повернулся к альву. Ласс был все так же спокоен, словно и не было подземного боя — только высокий лоб был перевязан свежим бинтом.
— А где… — старшина замялся, словно боясь произнести последние слова. Но альв понял его и повел головой в сторону. У ворот стояли носилки, и хмурый Никифоров аккуратно укрывал плащ-палаткой Турухая, лежащего с закрытыми глазами. Рядом курил Харченко, и еще двое в черных комбинезонах тихо разговаривали. Словно почуяв взгляд Степана, все они повернулись к нему и без улыбки покивали — мол, порядок, командир.
— Тэссер? — старшина неверяще повернулся к альву. — Остальные?
Ласс покачал головой.
— Никого, — и молча отошел, подхватив свою винтовку. В это время полковник Иванцов, пристально вглядывавшийся в заросшего бородой старика, вздрогнул и подошел к нему ближе. Тот, словно этого и ожидая, дребезжащим голосом обратился к нему:
— Извините меня! Но я ученый… Я археолог! Я был варварски, грубо захвачен немцами и был вынужден — понимаете, вынужден им помогать в их… э-э-э, шарлатанских раскопках. А теперь я прошу отправить меня домой. Я пожилой человек…
Иванцов, все это время не отрывающий глаз от лица профессора, теперь прервал его:
— Альфред Фогель?
Старик осекся на полуслове и отшатнулся. Иванцов подошел к нему вплотную.
— Альфред Фогель? Не узнаете меня?
— Простите, я не понимаю… — забормотал «профессор», но полковник уже подал знак двоим солдатам, которые подошли и встали за спиной старика.
— Я уверен, что понимаете, — усмехнулся Иванцов, — мы с вами не встречались, кажется, с тридцать четвертого года, господин Фогель. Тогда, в Мюнхене, вы еще выдавали себя за любителя редких оккультных книг. За простого антиквара. Надо думать, сейчас у вас в портфеле тоже антиквариат, магистр?